— Ах… — по комнате разнесся смешанный вздох удивления, восхищения, невольной зависти.
— Но… я ничем не заслужила такого подарка, — слегка нахмурилась Филистина, протягивая янтарь назад Леониду.
— А подарки не надо заслуживать, иначе они из дара превращаются в плату, — сказал Леонид. — Но если тебе неловко принимать мой подарок одной, то пусть каждый из присутствующих тоже выберет себе камень, который придется по душе, и потом вспоминает обо мне, когда я снова покину эти берега. И еще — ведь должен же я как-то отблагодарить всех за то удовольствие, которое мне доставило сегодня ваше общество…
— Я всегда говорил, что если человек — потомственный аристократ, то его благородное происхождение будет заметно, даже если он десять лет проживет в шалаше среди дикарей, — удовлетворенно заметил Алкей, выбирая большой темный камень, который показался ему наиболее подходящим для превосходного мужского перстня.
Фаон, напротив, выбрал себе самый что ни на есть прозрачный янтарик и тут же принялся смотреть сквозь него на свет, сощуривая свои лучистые глаза и радостно улыбаясь.
Эпифокл выбрал камешек, который по форме немного напоминал сердечко, намереваясь при случае иллюстрировать на его примере свою мысль о связанности формы и содержания.
После подарков Леонида все пришли в веселое, взбудораженное настроение, и к тому же дождь закончился, и из-за туч робко блеснуло солнце.
— Кажется, мы напрасно засиделись дома! Пойдемте гулять! — воскликнул Алкей, надевая на голову свой венок, наготове лежавший на столе. — Дождь прошел, пойдемте! Я покажу вам поляну, где мы будем проводить вторые «фаонии» — там уже следует кое-что заранее приготовить для праздника. И потом — вдруг мы по дороге встретим Сапфо? Я не могу не видеть ее так долго, а все вместе мы наверняка уговорим ее пойти на прогулку вместе с нами!
Девушки с готовностью вскочили с мест, а у Фаона в руках тут же откуда-то появился мяч, набитый конским волосом, который юноша принялся ловко подбрасывать в воздух.
Зато Эпифокл нежно погладил свой живот и сказал, что «мешок с фигами» требует, чтобы его на некоторое время все оставили в покое и желательно уложили в горизонтальное положение.
Филистина тоже не тронулась с места, когда веселая, шумная, что-то напевающая по пути молодая компания исчезла за дверью, убегая на улицу.
Помедлив, Леонид тоже остался и присел рядом с Филистиной, которая вопросительно подняла на него глаза.
— Мне кажется, ты до сих пор обижаешься на меня, — проговорил Леонид.
— За что? Нет, нисколько…
— За то, что я так неловко ошибся, приняв ваше высокое общество за дом… женщин легкого поведения, — уточнил Леонид, который привык без жалости относиться к себе хоть на море, хоть на суше. — Но я действительно не встречал нигде раньше таких умных и по-настоящему образованных женщин, как здесь, на Лесбосе…