— Так это… ты? — задыхаясь спросила маска.
— Что? Кто? Что с тобой, Филистина?
— Так, значит, ты и есть тот самый мореплаватель, который соблазнил нашу маленькую Тимаду? Ты? Наверное, она тоже когда-то прочитала эти буквы и подумала, что тебя зовут Фаоном? Скажи, Леонид, ты был когда-нибудь раньше в наших краях?
— Здесь? — оглянулся по сторонам Леонид и пожал плечами: — Разумеется, я много раз с разных сторон подплывал к Лесбосу, но не уверен, что бывал именно здесь. Природа везде так похожа — леса, трава, белые камни, лишь люди между собой сильно различаются.
— А теперь вспомни, не встречал ли ты в здешних лесах молоденькую девушку, которая тебе безоглядно отдалась и кого ты больше потом никогда не видел?
— Ну… ты задаешь очень странные вопросы, — смущенно почесал бороду Леонид. — Поверь мне, Филистина, я не принадлежу к тем мужчинам, которые только и делают, что гоняются за женщинами, к какому бы народу те ни принадлежали, и потом составляют из рассказов о них целую коллекцию. Но вместе с тем я физически здоровый мужчина, и потому, скажу откровенно, у меня тоже порой случались внезапные увлечения. Но ведь это было раньше, до встречи с тобой. Вообще-то я считаю, что нам с тобой следует условиться не вспоминать о своем прошлом, а лучше вместе думать о новой жизни.
— Нет, погоди, Леонид, — прошептала словно обезумевшая Филистина, вовсе не слушая речей Леонида. — Погоди, ты должен вспомнить… В лесу… Молодая девушка, которая очень быстро бегала и звонко смеялась. Ее звали Тимада. Ты догнал ее… Ты обнажился перед ней…
Леонид сурово сдвинул брови.
Нет, такая невоздержанная, безмерная ревность — это было уже слишком!
И он не собирался терпеть подобных допросов ни сейчас, ни впредь.
Ведь Леонид тоже мог бы беспрерывно пытать Филистину, вызнавая, кто и где ее догонял и перед кем она обнажалась.
Поэтому он решил сейчас больше не церемониться.
— Тимада? — нахмурился Леонид. — Возможно, так и было. Да, я что-то такое припоминаю, в лесу. Кажется, она сама начала меня дразнить и смеяться, или что-то в этом роде. А много ли нужно, чтобы раззадорить пылкого юношу, каким я был в то время. Я ведь и теперь…
— Значит, так и есть, — прервала его Филистина, неестественно бледнея. — Ужасный, ужасный человек. Мы с тобой никогда не сможем быть счастливые и не сумеем быть вместе. Ведь тогда, после той встречи, маленькая Тимада родила ребенка, и Фаон — твой сын.
— Сын? Фаон? — переспросил Леонид, не в силах осознать сразу столь странной новости. — Как — сын? Ты хочешь сказать, Филистина, что у меня есть сын, наследник?