Похоже, мы всех обсудили, сеньора Макклинток. Кроме того, что Джонатану, возможно, придется еще раз прибегнуть к удушению, на этот раз — доньи Хосефины, если она придет в себя. — Займись ей, радость моя, и сделай все, как следует, — сказала она, ткнув своим ярко-красным ногтем Джонатана в плечо и указывая на меня.
Я смотрела на этого человека, вспоминала, как еще сорок восемь часов тому назад я думала, что когда-нибудь я смогу его полюбить, и с недоверием произнесла:
— Ты хочешь сказать, что убил трех человек из-за книги?
— Четырех, — сказал он, взводя курок.
Никому не дано знать заранее, о чем он будет думать в последнюю долю секунды перед смертью. Кто-то будет беспокоиться о состоянии своего нижнего белья, другой, с более философским складом ума, подумает о том, успел ли он обнять своих детей напоследок.
Нелепая картина предстала моим глазам. Родители, Алекс, Клайв и семейство Ортисов стоят на кладбище вокруг надгробья, на котором было написано: «Лара Макклинток, которой всегда не везло с мужчинами».
Это было уже слишком!
В ярости я швырнула коробку с ее драгоценным содержимым в сторону, где стоял Джонатан, и через секунду грохнул выстрел. Выстрел так громко прозвучал в этом маленьком пространстве, что я почти оглохла и почувствовала, как на меня сыплется дождь из каменных обломков, так как пуля ударила в стену надо мной.
Казалось, время на мгновение остановилось, мы представляли собой жуткую картину. Контейнер с грохотом упал на каменный пол пещеры, и его падение словно эхом откликнулось на выстрел. Но контейнер не перевернулся, и его содержимое осталось внутри. Когда эти двое сделали шаг к контейнеру, я бросилась в воду и отчаянно поплыла к выходу наружу.
Я вынырнула и начала карабкаться вверх на берег, но он был очень скользкий, а Джонатан с Монсеррат оказались проворнее меня. Видимо, они вылезли через шахту и тут же бросились к берегу реки. Я почувствовала, как сильные руки схватили мою голову и погрузили под воду.
Вдруг меня отпустили, и я, отплевываясь, вынырнула на поверхность. Я вскарабкалась на берег реки и увидела полукруг из бьющих из леса лучей фонариков, которых было, наверно, штук двадцать.
Джонатан и Монсеррат тоже увидели их и бросились бежать. Когда люди с фонарями вышли на опушку, я узнала их предводителя. Это был Лукас.
Он бросил фонарь и рванул за Джонатаном. Я побежала за Монсеррат. Я догнала ее, когда она была уже у внешнего края огромной площади. Мы упали, поскользнувшись в грязи.
Она была меньше меня и, возможно, не такой уж и сильной. Но она была моложе, а я после всего пережитого за последние несколько дней почти сразу ощутила смертельную усталость. Ко всему прочему у нее были более длинные ногти, которые она с большим искусством пускала в ход. Мы возились, словно участницы женских боев, в грязи, и скоро я оказалась лежащей на животе, а она, стоя на коленях на моей спине, молотила по мне что есть мочи.