— А вы видели, какое расстояние до воды? К тому же вода сгладила стены. Вылезти было бы чрезвычайно трудно, — объяснил Джонатан.
— Есть предположение, что ица были колдунами, умевшими заговаривать воду, или кем-то вроде того, да? — спросила я.
— Совершенно верно, — ответил Джонатан. — Это буквальный перевод слова «ица», а Чичен-Ица — это Жерло Колодца племени ица. Это было, как отметила Лара, священное место. Однако из-за всех этих разговоров о воде мне захотелось пить. Как насчет ленча? Если не ошибаюсь, неподалеку есть небольшое кафе. Ничего особенного, но кормят вкусно. Вам там понравится, Иза. Там есть фреска, изображающая сексапильных косоглазых девственниц, которых связанными бросают в колодец, а похотливые божества за ними наблюдают.
Мы пошли назад по сакбе, останавливаясь, чтобы пропустить толпы туристов под предводительством гидов с зонтиками от солнца.
— Самое время, — проворчала Иза. — Давайте выбираться отсюда!
На пути мы сделали крюк, чтобы осмотреть знаменитые площадки для игры в мяч, где играли не на жизнь, а на смерть. Джонатан сообщил нам, что ица не записывали свою историю иероглифами, как это делали традиционные майя. Вместо этого они решили украшать стены площадки для игры в мяч потрясающими картинами, вырезая их в камне, часть из которых изображала мифологию сотворения, а множество других — ритуальную игру.
— В этой игре мяч считался символом движения солнца по небу, и, таким образом, сама игра имела высочайшую ритуальную важность, — сказал Джонатан. — Проигрыш означал смерть через обезглавливание или вырезание сердца. Подобные смерти были гарантией, что вселенная будет продолжать развертываться, как ей и положено.
Пока Иза, Джонатан и я стояли у резных картин, наслаждаясь солнцем, Лукас отошел в сторону, чтобы поговорить с гидами и смотрителями.
Позже мы пересекли огромную площадь и остановились, чтобы понаблюдать, как орды туристов, словно муравьи, карабкаются вверх и спускаются вниз по Эль Кастильо. Время и правда было выбрано идеально.
Мы сели в джип и направились на запад — на этот раз за рулем был Джонатан, — двигаясь той же дорогой по старой 180-й трассе к кафе, о котором он говорил.
В том, что касалось фрески, он оказался прав. Там действительно была настенная роспись, изображающая молодых женщин, которых бросали в колодец. Недостаток мастерства художник восполнил своим энтузиазмом. Мы решили поесть в небольшом дворике снаружи.
После ленча, который состоял из сопа де лима[16] и жареной рыбы, мы еще немного посидели, потягивая заказанное нами вино и пиво. Наша беседа неизбежно скатилась к теме убийства Луиса Валлеспино и исчезновения дона Эрнана.