— Я заметил! — засмеялся Майкл, снова надевая кольцо на палец.
Интересно, когда он успел заметить?
— Знаете, как говорят? Большим пальцам…
— Большие кольца!
— Именно! Но все равно спасибо, Майкл! Сегодня сбылась моя мечта!
— Неужели ты не знал?
— Конечно же, знал! Правда, я слышал, что возникли какие-то проблемы с Собранием.
— У тебя отличные информаторы. Собрание настояло, чтобы я остался его членом. Я пробовал протестовать, да не тут-то было! Так что я остаюсь консультантом, как для семьи, так и для Собрания. Естественно, это соглашение следует сохранить в тайне! Все кандидаты на должность capo должны получить одобрение Собрания, а для начала их буду утверждать я. Полагаю, ты захочешь оставить Нобилио?
— Мне нужно подумать. — Нобилио, или Риччи Два Ствола, встал во главе бывшего regime Клеменца. О Риччи Ник слышал только хорошее: именно он помог создать нью-йоркским семьям монополию на торговлю цементом и пользовался всеобщим уважением. Однако сразу соглашаться со всем, что предложит Майкл, не хотелось. Даже если все происходящее не фарс. — Думаете, Риччи не обидится, что вы выбрали меня?
— Думаю, он обидится гораздо больше, если ты понизишь его в должности!
— Я и не собираюсь понижать его в должности! Просто думаю, как он воспримет новость?
— Наверное, не слишком удивится!
— Вы уже с ним говорили?
Майкл покачал головой:
— Еще нет, хотя если возникнут проблемы, то обязательно поговорю.
— Наверное, проблем не будет, — спокойно сказал Джерачи. Они с Риччи не раз обсуждали сплетни, и Два Ствола уверял, что будет рад видеть Ника боссом, если Собрание не будет возражать. Скорее всего, он говорил искренне. — Риччи — чудесный парень.
— Свой собственный regime выберешь сам, никого предлагать не буду. Просто поставь меня в известность.
— Договорились.
— Я буду твоим консультантом, но не consigliere. Хочу начать новую жизнь, чтобы прошлое не мешало.
— Понятно, — протянул Джерачи, хотя понимал далеко не все. — Consigliere тоже будете утверждать?
— Как хочешь.
— Если не возражаете, — начал Ник, — то я хотел бы видеть consigliere Тома Хейгена.
— К сожалению, возражаю, — заявил Майкл. — Мой брат Том останется моим адвокатом.
Еще один хороший знак. Если бы Корлеоне собирался его убить, то согласился бы на что угодно.
— Что ж, попытка не пытка. Вам всегда достаются лучшие головы!
— Я ведь тебе не нравлюсь, правда, Фаусто?
Ник быстро смекнул, что врать гораздо опаснее, чем говорить правду.
— Нет, если честно. Не обижайтесь, но у вас не слишком много поклонников.
— И ты меня боишься.
— Страх — враг логики, — сказал Джерачи. — Хотя вы правы, боюсь больше смерти. Знаю, к чему вы клоните, Майкл. Я готов взять на себя ответственность и понимаю, на какие жертвы пошли ваши родственники, чтобы создать империю. Теперь моя очередь. Я отдам семье все, что у меня есть!