Продолжим знакомиться с протоколами заседаний Крымского обкома ВКП(б). В углу очередного листа значилось: «Севастополь». Заседание проходило 10 ноября 1941 года. Обсуждалось поведение командира партизанского отряда т. Бродского и комиссара т. Гринберга, которые, не вступив в бой, взорвали базы и увели отряд в Севастополь. Виновные получили по выговору и были направлены в армию политбойцами [6, с. 155].
На следующем заседании (23.-11.41) рассматривается поведение командира отряда т. Пархоменко и комиссара т. Коваленко, которые также привели свой отряд в Севастополь. Пархоменко исключили из партии, Коваленко получил выговор [6, с. 160].
О каких отрядах идет речь, понять невозможно.
Что же произошло в первые дни оккупации? Какие отряды покинули предписанный район боевых действий?
Обратимся к отчетам самого компетентного человека той поры командующего партизанским движением Крыма А.В. Мокроусова. Буквально по горячим следам 27.11.41 г. он писал: «Недовольны качеством частью подобранных командиров и бойцов отрядов, проявивших себя некоторые, как трусы, а некоторые, как изменники, к последним относятся командир и комиссар Тельманского района, секретарь РК Гринберг, который увел свой отряд на Ялту, объясняя этот предательский поступок нападением на их отряд немцев. Проверкой установлено, что никакого нападения не было, а Гринберг поджег и подорвал свою базу на казарме Туклу сам. При этом уничтожил много (очень) продуктов, кроме пяти бочек вина, сохранившихся до сих пор [18, с. 7].
Вот что впоследствии писал в своем отчете бывший начальник штаба 4-го партизанского района той поры И.З. Вергасов.
«4-й район партизанского движения согласно плану должен состоять из отрядов: Ак-Мечетского — 120 чел, Ак-Шеихского — 50 чел.; Бахчисарайского — 100 чел., Куйбышевского — % чел., Красно-Перекопского — 100 чел., Лариндорфского — 100 чел., Фрайдорфского — 80 чел., Ялтинского — 120 чел.
Таким образом, к началу действий должно было быть личного состава района 760 человек. Командиром района назначен т. Бортников, комиссаром т. Селимое, начальником штаба — я.
Фактически благодаря неумелой организации, огульному подбору личного состава, к 10 ноября район уже не имел половины своего состава за счет массового дезертирства при отходе в лес. Сам штаб района не укомплектован, не прибыл комиссар, а командир района т. Бортников абсолютно бестолковый, безграмотный, больной человек[18, с. 83].
Я невольно вспомнил характеристику на И.М. Бортникова, подписанную наркомом НКВД за день до начала партизанской борьбы.