Гудящая боль пронеслась по моей руке, расплавленным свинцом захлеснула горло, и врезалась в голову.
Я сблевал кровью.
– Только руками, – пояснил Уильям Шекспир. – Прости, но таковы правила.
Стоя головой вниз, уперев трясущиеся руки в колени, – я пытался понять, слышали ли это хобгоблины.
Наверное, нет.
Я выпрямился.
– Кто-то должен повернуть рычаг руками.
Кровь снова хлеснула из моего рта.
– Поворачивай, – согласился Ледовик.
Сукин сын…
Он что, не видит, как меня плющит?
Сто раз сбегал бы быстренько, пока я тут подыхаю.
Я тяжело распрямился, уперев рукой в край гондолы.
– Иди сам, – сказал я. – Мне нехорошо.
Ледовик не двигался.
Огненный схватился за стропы.
– Рычаг повернешь, а гондола твоя уедет, – зарычал он. – Нет уж, эльф, сам это делай.
Конечно, колдун был прав.
Зачем ставить рычаг так далеко от корзины?
Для того, чтобы один остался куковать на скале.
Как раз под Бубновой дамой.
– Ледовый, – произнес я.
Меня все еще мутило.
– Ты знаешь, что я прав.
Тот сложил руки на мохнатой груди.
Я посмотрел на них. Перед глазами плыли красные круги.
– Да что с вами, ребята? Не понимаете, что мы все здесь сдохнем?
– Ну вот и смотайся, – предложил Огненный. – Это же твоя работа.
Да, это была игра в «кто первый сломается».
Оба колдуна знали, что надо спешить. Не станут они рисковать своими мохнатыми задницами. Как миленькие побегут к рычагу. А я пока постараюсь вспомнить, – минотавры так и должны топотать у меня в ушах, или это всего лишь старина инсульт заглянул.
Чародеи поймут, что я не игрок, и сделают все сами.
Ведь верно?
Ледовик смотрел в никуда.
А потом я вспомнил, что прошел Лернейскую кампанию, – от берега Черепах, где все это началось, до бойни в Скараван-Бей. И остался в живых. А эти двое тысячу лет провели в Янтарной темнице, – попавшись в западню тупого хобгоблина, – и наверняка сдохли бы, не появись Уильям Шекспир.
Да, по части «остаться в живых» у них явно траблы.
– Ребята, времени мало, – сказал я, хотя и понимал, что с тем же успехом могу натереть шипастрогого носорога сметаной, и заставить летать.
Вот черт…
Я выбрался из гондолы.
Каждый шаг давался мне с таким трудом, словно я собрался жениться.
Все-таки рычаг здорово меня приложил. Минотавры больше не топотали в моих ушах, зато появились гномы, – они били огромными молотками по моему мозгу, и с каждым разом мне все больше хотелось поймать кого-нибудь и убить.
Желательно, медленно.
Белая карта больше не двигалась.
Это значило, что отсчет пошел.
– Быстрее, – рыкнул Ледовик.
Ах ты мохнатый ублюдок…
Дай только до тебя добраться, урод.
Сперва я думал, что надо бы привязать к гондоле крюк с кошкой. Страховка, – на случай, если они отправятся в путь без меня.