Глава 6. Реинкарнационное христианство?
Условия нашей жизни в долинах времени почти неизбежно приводят к тому, что мы рассматриваем физический мир как “реальный”. Они учат нас отождествлять себя с нашим физическим Я и, следовательно, подвергать сомнению существование за могильной чертой. В течение последних двухсот лет это сомнение повсеместно было усилено философией, поддерживаемой наукой, но явно пошедшей дальше нее, поскольку она утверждает, что физический мир — единственно существующий или, по крайней мере, контролирующий все сущее.
В последние столетия единственным общественным институтом на Западе, сохранившим видение нефизической духовной вселенной, была религия: христианство, иудаизм и ислам. В то время как метафизический натурализм все глубже проникал в западную культуру, они одни продолжали учить нас, что, когда тело перестает существовать, нужно ждать неожиданностей. Только они сохранили взгляд на человеческую жизнь как на нечто большее, чем физическое существование, и не ограничивали ее роль во Вселенной цепью превратностей судьбы. К сожалению, их мировоззрение не настолько широко, чтобы вместить в себя реинкарнацию. Вместо возрождения западные религии учат, что хотя мы и бессмертны, но лишь несколько десятков лет из этого вечного существования живем на Земле. Как бы то ни было, но настоящие жизни — эти, и то, как мы проведем вечность, всецело зависит от нашего поведения здесь и сейчас. Однако не все верующие на Западе разделяют такой подход. Есть побочные течения, которые находят реинкарнацию самым подходящим для себя взглядом на жизнь. Это хасидизм внутри иудаизма, суфизм внутри ислама и гностические секты внутри христианства. Тем не менее, в основном западная религиозная мысль поддерживает философию одного жизненного отрезка.
Неудивительно, что многие люди, воспитанные в западной религиозной традиции, настороженно относятся к реинкарнации. Обнаружив, что светские исследования убедительно свидетельствуют в ее пользу, они с беспокойством воспринимают необходимость приведения своих верований в соответствие с новыми открытиями. Я наблюдал метания многих моих студентов, прошедших через это суровое испытание. Чем глубже были их религиозные корни, тем больший дискомфорт они испытывали. Многие предполагают, что реинкарнация — это восточная концепция и, следовательно, неизбежно противоречит западной теологии. Иногда у них появляется неприятное ощущение, что, просто рассматривая свидетельства возрождения, они предают свою веру и, возможно, рискуют своим спасением, хотя как студенты не могут не чувствовать потребность изучать любые гипотезы, возникающие на основе свидетельств. Ирония заключается в том, что чаще всего и сильнее всех страдают те, кто сочетает изрядные интеллектуальные способности с естественной духовной приверженностью идеям той веры, в которой они родились и воспитывались.