Под нами последние остатки дождя превращались в пар, который снова поднимался вверх, снова превращаясь в облака и никогда не достигая сухой поверхности мира внизу, где голые раскаленные скалы торчали из океанов дрейфующего песка.
Несколько раз мы пролетали над песчаными бурями, которые могли содрать плоть с костей человека за несколько секунд и поднимались на несколько километров вверх, но с нашей высоты они казались просто пылевой поземкой, скользящей по поверхности планеты.
Ударив по глазам, где-то глубоко внутри бури вспыхнул и заискрил электрический разряд и странное перекатывающееся, грохочущее эхо неслось вслед за нашим стремительным самолетом.
И во всех направлениях. сколько хватало глаз, высились скальные колонны, каждая, отстоящая от своей самой близкой соседки на десятки или сотни километров, стоящие в гордом одиночестве, как стволы некогда огромного ископаемого леса.
От этого они казались сияющими, пышущими жизнью, являя собой абсолютный контраст с царившим вокруг великолепным запустением.
Когда мы пролетали близко к некоторым из них, я смог различить на них леса и озера, холмы и долины, и безошибочные признаки человеческого жилья, выглядевшие как миниатюра в виварии, которые иногда содержат любопытные дети или благородные дилетанты.
Мы, должно быть, пересекли или окаймили приблизительно дюжину этих замечательных шпилей в нашей поездке, хотя всё прошло так быстро, но у меня только было время, чтобы рассмотреть их во всех деталях.
Некоторые были относительно открыты, представля возможность поддерживать что то вроде сельскохозяйственные сообщества , в то время как другие казались абсолютно заросшими, задушенными обильностью запутанной растительности, которую мог любить только катачанец.
Некоторые, казалось, поддерживали сообщества размером с небольшой город, в то время как другие, только через километр , казались абсолютно необитаемыми.
Я прикинул среднестатистически, что примерно восемнадцать тысяч из плато, рассеянных по планете, были населены и погрязли в тыловых проблемах (4), которые подразумевали проблемы со снабжением для Имперских сил Самообороны, ждущих, чтобы быть развернутыми в их защиту.
Даже разсредоточение в отдельные команды, было бы абсурдным, простая дюжина полков никогда не могла надеяться покрыть их територию.
Все, что мы могли сделать, было, ждать, и надеются, что наши враги покажут свои лица открыто где-нибудь,где мы могли бы сконцентрировать наши силы против них.
Довольно слабая надежда, конечно, если они знали своё дело, и по всем признакам так оно и было.