— С дороги, дура! — проревел Блэкуэлл и, пригнувшись к седлу, достал свой револьвер. Его лошадь перепрыгнула через распростертую женщину.
Додо поднялась на ноги. Ее лицо не выражало ничего, кроме ненависти. Она достала свой «Дерринджер» и начала стрелять по Удалявшемуся Блэкуэллу.
Бандит услышал свист пролетевшей пули и обернулся. Револьвер взорвался пламенем в его руке. Додо была тяжело ранена в грудь. Она пошатнулась и упала к ногам Бланхарда — и в то же мгновение лейтенант выхватил свое оружие из кобуры.
Блэкуэлл выстрелил еще дважды, и Бланхард повернул тело Додо, прикрываясь им. Внезапно лошадь бандита понесла, и они исчезли.
Бланхард вскочил. В бессильной ярости он разрядил барабан своего револьвера в пыль, поднявшуюся на дороге, по которой умчались убийцы, — хотя понимал, что ни одна пуля уже не сможет достать их.
Он опустил оружие. Додо лежала перед ним. Платье на ее груди окрашивалось в красный цвет. На ее лицо уже легла тень смерти.
— Додо! — Он почти выкрикнул ее имя. — Кто были эти люди? Где мне их искать?
Губы Додо приоткрылись. Из уголка рта сочилась кровь. Ее глаза были закрыты, только подрагивали веки.
— Ранчо Дрейненов, — прошептала она и умерла.
Бланхард поднялся. Он увидел, что из окружающих домов выходят и собираются перешептывающимися группами мужчины. Застреленные все еще лежали так же, как упали: Хайнес, четыре солдата, служащий почтового агентства с кучером. Между стенами домов стоял пороховой чад, и приторный запах недавно пролитой крови растекался в жарком воздухе.
Один мужчина отделился от остальных и подошел к Бланхарду. Мрачным взором он уставился на офицера.
— Где вы были, когда поднялась стрельба, лейтенант?
Бланхард почувствовал в его голосе ужасное подозрение. Он понял, что, где бы он ни был, это подозрение всегда будет преследовать его. За его спиной будут шептать: «Предатель», «Трус»…
— Я был в салуне, — громко сказал он.
— А почему же вы не вышли и не помогли своим людям?
— Я не мог. — Бланхард показал рукой на мертвую женщину. Она стояла у меня за спиной, держа свой «Дерринджер» у меня между лопаток. Она была заодно с бандитами. — Он почувствовал, что его объяснения звучат неубедительно.
Мужчина горько засмеялся:
— И в благодарность за это они убили свою сообщницу, да? Нет, лейтенант, вам придется дать более правдоподобное объяснение. — Он поднял руку и указал на трупы: — Вся эта кровь будет лежать на вашей совести! Вас надо повесить, но мы не можем сами судить офицера — мы предоставим это армии. В военное время трусов расстреливают. Сегодня вы можете остаться в живых, но всегда, когда будете вспоминать этот день, вы не сможете заснуть.