Кэсси думала.
Нет не чего пронзительного в том что ее мама убежала из Нью Салема, не чего удивительного в том что она скрывалась в задней части дома, подальше от глаз своей матери.
Как вам не было бы страшно, если вы бы узнали что человек в которого вы влюбились оказался частью кошмара?
когда тебе пришлось уехать что бы родить его ребенка, туда где не кто об этом не узнает?
но она была смелая достаточно для того что бы вернуться назад, и привезти Кэсси.
И сейчас Кэсси должна быть храброй.
Нет ничего пугающего в темноте если ты встретишься с ней лицом к лицу.
Кэсси не знала как она соберется бороться с этим, но она должна, как то.
"Со мной все в порядке" она шепнула. " И я хочу увидеть свою маму."
Диана и Адам переглянулись над ее головой.
"Мы идем с тобой" сказала Диана.
" мы не зайдем в комнату если ты не хочешь этого, но мы отведем тебя туда"
Кэсси посмотрела на них; в глаза Дианы, сейчас казались как темные изумруды.
но полны любви и понимание, и Адам, его тонкое костлявое было спокойное и уверенное.
она сжала их руки.
"Спасибо" сказала она. "Спасибо обоим"
Двоюродная бабушка Констанс от крыла дверь.
Она выглядела изумленной увидев их и не много взволнованной, тем самым удивив Кэсси.
она не когда не думала что тетя Мелани может растеряться.
Но когда Кэсси зашла в гостиную, бабушка Квинси и старая миссис
Франклин вышли.
Кэсси посмотрела на хрупкую и высокую бабушку Лорел, за ней на большую бабушка Адам, и только тогда на тетю Констанс.
" мы испробовали один или два способа, что посмотреть если мы можем помочь твоей матери"
сказала тетя Констанс, которая чувствовала себя очень не удобно.
она откашлялась. " старые средства", призналась она.
среди них может быть что-то подходящее.
Мы будем в гостиной, если вам что-то понадобится."
Она закрыла дверь.
Кэсси повернулась посмотреть на фигуру, лежащую между накрахмаленных белых простыней тети Констанс.
Она подошла и опустилась на колени перед кроватью.
Лицо ее матери было такое же белое, как эти простыни.
Все вокруг нее было белым и черным: белое лицо, черные волосы, кончики ресниц формировали полумесяцы на ее щеках.
Кэсси взяла ее холодную руку и только затем поняла, что у нее нет ни одной идеи, что сказать.
"Мама?" сказала она и потом: "Мама? Ты меня слышишь?"
Нет ответа, нет движения.
"Мам," с трудом произнесла Кэсси, "Я знаю, ты больна, и я знаю что ты напугана, но есть она вещь, которую ты больше не должна бояться.
Я знаю правду. Я знаю о моем отце"
Кэсси ждала и ей показалось, что она увидела, будто простыни над грудной клеткой ее матери стали подниматься и опадать чуть быстрее.