— …А то сидим здесь, как с зажмуренными глазами— стыдно! — ну, ничегошеньки не знаем о противнике. Не взыщите. Другого выхода нет… Честно говоря, за встречу с противником я не беспокоюсь — на войне как на войне, а вот встречи с нашими опасаюсь — как бы они вас не перестреляли. Отправляйте вперёд по одному и как-нибудь договаривайтесь… Все вместе на наши позиции не выходите.
Мы двинулись с первым проблеском рассвета.
Марыся стояла у дверей хаты и ладонями прижимала концы головного платка к щекам. Смотрела во тьму, как в проран, словно искала в предрассветном сумраке знамения, подсказки… Проходя мимо, я задержался на секунду и заглянул в её лицо — она ладонью коснулась моего плеча и провела по всей руке до самых кончиков пальцев…
Нет нужды пересказывать как мы успели к десяти утра уже обойти все наши намеченные части. У полковника Андрея Илларионовича Ефимова нас ещё и накормили, да не чем попало, а по-царски: каждому кусок жареного мяса— повар назвал это бифштексами! Да ещё с вчерашней гречневой кашей, да со шкварками (правда, шкварки достались не всем, только командиру и его заместителю), да со сладким чаем, да с печеньем. Это были каменец-подольские запасы. Ефимов помнил, как его тогда перед Волочийском разведчики встретили, обогрели, накормили… Я поздравил его: за освобождение Каменец-Подольска ему в приказе Верховного сразу полковника присвоили. А позднее и Героя Советского Союза! Но о противнике он ровным счётом ничего не знал. Просил на обратном пути по возможности заглянуть… В тяжелом танковом полку, по соседству с хозяйством Ефимова, оказался всего один танк «ИС», остальные тащились где-то позади. Нам показали две отметины на броне машины, радостно сообщили, что немецкий снаряд нашего тяжёлого танка не берёт, и не по инструкции, а на самом деле, во встречном бою… А вражеские три машины, причем одна из них «тигр», понуро стояли на поле, подбитые навсегда. Похвастались и ладно — это было хорошее, правильное бахвальство… Танкисты по очереди бегали смотреть на разведчиков, одетых во всё немецкое, и подыхали со смеху. Но и они ничего о противнике сообщить не смогли. Не знали. Проводили до открытых полей — нам было туда… Оставалось взять ноги в руки и шагать, шагать по огибающей кривой, по дорогам и без дорог, пока… пока не стрясётся что-нибудь непредвиденное. А оно всегда случается, если не увиливать, не отсиживаться: на войне да не найти врага?! Только самый ушлый да изворотливый может умудриться, и то навряд ли… Мы шли, искали, не ленились, а неприятеля не было. Ну, ни следов, ни намёка. Правда, один раз на дальних высотках замаячили какие-то букашки, но нам туда было не по пути — мы их только отметили на карте, как малочисленного предположительного противника.