Он ушел прежде, чем она успела ответить что-нибудь.
Управляющая понравилась Софи — она показалась ей доброй, внимательной, заслуживающей уважения женщиной. К тому же ей не нужно было задавать лишних вопросов о порядке, заведенном в больнице, — она знала заранее, что может волновать Софи. После их беседы, результатами которой они обе остались довольны, Софи передали сестре-наставнице, внешность которой наконец-то удовлетворила представления Софи о типичной голландке: это была маленькая, кругленькая, пухленькая женщина с круглым, как луна, лицом, тусклыми бесцветными волосами и голубыми глазами. Английский сестры Врум был на грани фантастики, но ее неуемный энтузиазм с лихвой компенсировал скудость ее лексики. Показав Софи ее комнату, она спросила:
— Есть?
Софи, которая просто умирала с голоду, быстро смекнула, что ей предлагают пойти поужинать, и ответила:
— Пожалуй.
Толстушка привела ее в большую столовую на цокольном этаже, где ее обслужила розовощекая девушка-великанша. Софи была так голодна, что быстро расправилась с густым гороховым супом, бледно-розовым бланманже и кофе, который оказался, кстати, очень вкусным. После ужина сестра-наставница зашла за Софи в столовую, и они вместе направились в покои для сестер. Наконец они остановились у одной из множества дверей. Сестра Врум распахнула ее, и глазам Софи предстала довольно милая гостиная, полная сестер. Софи, слегка подталкиваемая сзади сестрой-наставницей, неохотно вошла внутрь — сестры, все до одной, улыбаясь, смотрели на нее.
Сестра Врум, дождавшись момента, когда с рукопожатиями было покончено, категорически объявила:
— Теперь в постель, завтра снова увидитесь.
Все принялись желать друг другу спокойной ночи, а сестра Врум пошла проводить Софи до ее комнаты.
— Спите спокойно — встанете в восемь часов. — Она тепло улыбнулась и оставила Софи одну.
Полчаса спустя Софи, сидя в постели, нацарапала пару строк домой и погасила свет. Спать ей не хотелось, но завтрашний день обещал быть трудным. Впечатлений у Софи было предостаточно. Она была довольна, как сестры встретили ее, — они делали все, чтобы Софи почувствовала себя как дома. Вопреки ее воле мысли Софи переметнулись к Максу. Он тоже встретил ее, но как? Так, наверное, приветствует свою жену подвыпивший сантехник, усмехнулась она про себя; и как глупо было с ее стороны надеяться, что его отношение к ней изменится в лучшую сторону. Она тяжело и звучно вздохнула. Господи, какая же она дура! Она знала, что у него есть девушка, да разве он сам не говорил ей об этом как раз после неудачных попыток Мэри привлечь его? Все останется по-прежнему, только теперь она знала, кем было поглощено его внимание. Без всяких сомнений, она очень красива, признала Софи, и Макс в восторге от нее, а когда-нибудь она станет его женой.