— Я практически не видела его, во всяком случае большую его часть. Но то, что я имела возможность посмотреть, показалось мне очень красивым и старинным. — Ей вспомнились вдруг обшитые дорогой тканью панели в прихожей, и она заговорила о них. Ее собеседница одобрительно посмотрела на нее и на каком-то неестественном для разговорной английской речи языке спросила:
— А что представляет собой ваш дом, из которого вы к нам приехали, мисс Гринслейд?
Софи опять запоздала с ответом, и Тинеке Пеннинк поспешила первой нарушить возникшую паузу:
— Я сказала что-нибудь оскорбительное? Может быть, порой я и делаю ошибки. Видите ли, у меня очень мало практики в английском.
Софи очаровательно улыбнулась ей.
— Дело совсем не в этом, просто из вашего вопроса нельзя понять, что вас интересует — моя семья или дом, в котором я живу.
— И то и другое, — ответила дама, — и особенно ваши собака и кошка. — Увидев, что Софи удивлена, она поспешила пояснить: — Мой внук Макс, знаете ли, как-то рассказывал мне о них.
Софи приятно было поговорить о доме и о семье с человеком, который, казалось, искренне интересуется этим, и, потом, ее родные были сейчас так далеко от нее. Они мило беседовали, пока не подошел Макс и не прервал их:
— Бабушка, мы пойдем немного потанцуем. Ты не обидишься, если мы оставим тебя здесь одну? Ну, Софи, пошли — на тебя возлагается обязанность открыть бал.
Кто-то скатал красивый выцветший ковер и положил его под большими окнами; включился проигрыватель, и Макс пригласил Софи на танец. Они почти не разговаривали во время танца, только однажды Макс поинтересовался, весело ли ей. Когда танец закончился, он передал ее Яну, а сам закружился с Тинеке — Софи видела, как увлеченно они болтали о чем-то, совсем как в том уличном ресторанчике, где она не так давно застала их вместе. Возможно, из-за этих воспоминаний она несколько раз танцевала с Гарри. Конечно, Софи не могла сказать, что была в восторге от него, но он так неистово ее расхваливал, пел ей такие замысловатые дифирамбы, что она не усмотрела в его поведении ничего оскорбительного, как раз наоборот. Даже когда он отходил, она не испытывала недостатка в кавалерах. Неизвестно откуда возникший барон ван Эссен — он был необыкновенно оживленным в этот вечер — посетовал на то, что популярность Софи так высока, что нет никакой возможности пригласить ее хотя бы на один танец. Конечно, это было не совсем так — барон привирал, но ей приятно было слышать это, и она по-дружески обняла его.
Вечеринка закончилась только к полуночи. Гости направились в прихожую за своими пальто и манто. Все уже были одеты и прощались друг с другом, когда Софи услышала позади себя голос Гарри.