1-й Кубанский казачий полк — в строю 314 чл.
16-й батальон ВДВ — 1 убитый, в строю 450 чл.
3-я егерская дружина — в строю 322 чл.
Отдельная танковая рота — в строю 82 чл., 7 танков Т-80, 5 120-мм САУ «Вена», 2 203-мм САУ «Пион», 3 ЗСУ «Тунгуска».
1168 человек.
Но и это — капля в море в случае чего… Стоп, а что это за убитый у десантников? Их не бомбили, не обстреливали… Не иначе — кто-то не выдержал и застрелился…
…И всё-таки они держат город — против экспедиционного корпуса НАТО, насчитывающего не меньше 45 тысяч активных штыков при поддержке солидного количества танков, артиллерии и авиации.
Бывший генерал вдребезги разбитой за первые три дня войны российской армии Виктор Павлович Ромашов — руководитель обороны Воронежа — не мог понять, как, собственно, у них это получается? Да что там говорить — он не мог понять, как оказался в руководителях. Ему вспомнилось — заставленная сожжённой техникой его дивизии дорога на Белгород, огонь, сотни обугленных трупов, воронки… И он — сидящий на подножке штабного УАЗа с пистолетом в руке. Не понимающий, почему налетевшие «тандерболты» пожалели его — в насмешку, для издевательства, что ли? Раздумывающий, застрелиться сейчас или позже. А потом — какие-то люди в полувоенном, с нашивками на рукавах — большие чёрно-жёлто-белые угольники… Молодой парень в ярком берете, его слова: «Товарищ генерал, просим принять команду… Воронеж… опорный пункт… надежда остановить…»
Ромашов тряхнул головой.
Противник… Генерал-лейтенант придвинул разрозненную груду рапортов, написанных от руки. Странно, повторяется ситуация Великой Отечественной. Линия обороны на левобережье по Острогожской, Краснознамённой, Кольцовской улицам, Московскому проспекту — до Семилук, где польские части сумели три дня назад прижать защитников к водохранилищу. А правобережье всё ещё полностью в руках защитников — враги застряли вдоль болот по берегам Усманки и в город не вошли; выброшенный восемь дней назад в район Вогрэсовского моста десант венгерских парашютистов наконец-то добит в Кировском доме культуры, где эти сволочи, надо сказать, очень храбро держали оборону все эти дни… Ликвидацией занимались донцы, 4-я интернациональная рота и 7-я дружина народного ополчения. Пленных, как почти всегда, нет. Были, конечно, были. Но…
Генерал-лейтенант выругался и покачал головой. Даже допросить некого! Он сердито задвигал бумагами.
Северный мост взорван. НАТОвская авиация его берегла-берегла, а теперь мы же сами и взорвали — слишком близко поляки. Командир Дроздовского полка пишет — в ЦПКиО — пять стычек с разведпатрулями прибалтийской бригады. Это у него в стычках столько убитых — больше полусотни? Романов представил себе замкнутого, лощёного и отчаянно храброго полковника Кологривова. Его бойцы на полковника чуть ли не молились. «В прошлой жизни» полковник был директором лицея. Но что делать, если профессиональные военные не смогли защитить страну — а он смог хотя бы собрать свой полк на пустом месте, вооружить, повести в бой и если не победить, то хоть не проиграть? Нет, разнос устраивать не будем…