Отобрав у Димки нож, он присел на корточки и начал ловко, одной лентой, снимать тонкую кожуру, почти непрерывно вращая картошку в пальцах.
— Дома не чистил, что ли? — поинтересовался он.
— У нас ножик был специальный… — Димка с интересом наблюдал за процессом и, когда очищенная картошка булькнулась в ведро, с готовностью подал новую. Верещагин засмеялся и вернул нож:
— Дочищай норму и свободен. Зайдёшь ко мне за барахлом.
— Я всего три дня отсидел, — напомнил Димка.
— А больше и не надо, — ответил Верещагин. — «Солардъ» вернулся.
— Вернулись?! — Димка приоткрыл рот. — А они…
— Вывезли сто семнадцать человек, потерь нет, — сказал Верещагин, встал и, не оглядываясь, вышел.
Димка засмеялся. Подбросил картошку, поймал её на кончик ножа. Вздохнул. Начал чистить, стараясь срезать кожуру так же, как надсотник.
И, чертыхнувшись, сунул в рот порезанный палец.
* * *
— Сержант уже не вернётся.
Димка промолчал, ощущая, как сами собой набухают губы. Потом спросил у Верещагина, неотрывно глядящего в проём окна:
— Я не знал, что его посылали… А он один ходил?
— Нет, — надсотник пошевелился, сел удобнее на опрокинутом шкафу. — Я не знаю, если честно, кто с ним был. Ещё двое ребят из его отряда.
— Может, они просто… задержались? — безнадёжно спросил Димка.
— Нет, — надсотник вздохнул. — Они… они висят на пересечении Острогожской и Херсонской, Дим.
— Как… — Димка подавился — Как висят, Олег Николаевич?
— За ребро, — тихо ответил надсотник. — За ребро на фонарных столбах они висят, Дим… Одно хорошо — кажется, их повесили уже мертвыми.
Димка отвернулся в угол. Верещагин продолжал смотреть в окно.
Где-то там, на юго-западе, в придонских плавнях, лесах и одичавших садах, ждали проводников и плана действий почти три тысячи бойцов, подошедших на помощь блокированному гарнизону Воронежа. Чэзэбэшники, сводный отряд из старших суворовцев и кадетов, кубанцы — тащившие на себе боеприпасы, немало продуктов, медикаменты. Войти в город с боями они не могли, слишком неравными были силы. Ромашов со штабом выбрал место для возможного прорыва, составил план. Оставалось одно — связаться с командованием отряда.
И при попытках установить эту связь погибли уже две группы. Первая — разведчики-десантники. Вторая — мальчишки Сержанта во главе с ним самим.
— Скоро янки опомнятся, — сказал Димка, глядя всё туда же — в угол, — и перепашут участок самолётами. Я те места знаю, там глушь, но со всех сторон дороги. Олег Николаевич, я пойду, а?
— Придётся, — Верещагин не отворачивался от окна. — Один пойдёшь?
— Нет… Зидана возьму… ой, Альку Зиянутдинова. Он в Малышево родился, всё там исползал.