Дарси фыркнула:
– Уверена, твои сестры были в восторге.
Он усмехнулся:
– В то время я удивлялся, почему они это не ценят. Теперь я понимаю, что вел себя как всезнающий козел. – Его улыбка погасла. – Мои силы резко возросли, когда мне было пятнадцать, и я стал хвастаться своими способностями. Это расстраивало моего отца. Он всегда ревновал к тем близким взаимоотношениям, которые были у меня с дедом. Он решил, что папаша Олаф на меня плохо влияет, даже думал, что дедушка учит меня оккультизму.
– О, нет, – Дарси положила голову на руку. – И что он сделал?
– Запретил мне видеться с дедом. Навсегда. Я на это плохо отреагировал, кричал, что он ничего не сможет поделать с нашим общением, потому что мы можем разговаривать мысленно. Это его окончательно взбесило, и мы всей семьей переехали в Висконсин. Отец сказал, что мои силы от дьявола, и я не должен ими пользоваться.
– Мне так жаль, – Дарси провела по его бровям. – Должно быть, это было ужасно.
Остин пожал плечами:
– Тогда я осознал, что не так всесилен, как мне казалось. Я не мог разговаривать с дедом на большом расстоянии. Я пошел в новую школу и не хотел, чтобы там меня считали чудаком. Сестры злились на меня, потому что из-за переезда им пришлось расстаться с друзьями. Я.. я сдался. Мне хотелось всем нравиться, поэтому я старался вести себя нормально. Я хотел, чтобы отец мной гордился. Записался в футбольную команду и в сборную по плаванию. Был идеальным учеником в школе и студентом в колледже.
Дарси вздохнула. Она не понаслышке знала, каково это – быть заключенным в мире, которому ты не принадлежишь:
– Что случилось с твоим дедушкой?
– Когда я был в колледже, он как-то позвонил и попросил меня приехать. – Остин прикрыл глаза. На его лице застыло выражение боли. – Я его почти не узнал, так он сдал. Я не понимал, как нужен ему. Он умолял меня прекратить отрицать свою истинную сущность, принять свой дар и использовать его в добрых целях. Он говорил, что мне нечего стыдиться, что у Бога была причина сделать меня таким, и в моих силах выяснить эту причину.
– Он был хорошим человеком, – прошептала Дарси. Эта философия напомнила ей Мэгги, хотя у нее так и не получилось найти положительные стороны в том, чтобы быть вампиром.
Остин вздохнул:
– Я чувствовал, что предал его. И предал себя. Когда он умирал, я пообещал ему, что буду жить так, как он меня учил. Я вступил в ряды ЦРУ, где развил свои способности, чтобы бороться со злом.
– Таким, как я? – сухо спросила Дарси.
Он кинул на нее раздраженный взгляд:
– Не оскорбляй женщину, которую я люблю.