– Натяни ее до самых глаз. Пусть видят значок.
Макс последовал совету. Вскоре он услышал, что шум ветра становится все выше, а затем и совсем прекратился. Грузовик сел на мостовую, дверь открылась. Макс лежал не шевелясь, не видя ничего из того, что происходит рядом с ним. Незнакомый голос произнес:
– Давно за рулем?
– С тех пор, как позавтракал у Тони.
– Да? А почему глаза красные?
– Тяжелая жизнь. Хочешь посмотреть язык?
Проигнорировав вопрос, инспектор спросил:
– Почему напарник не расписался о сдаче вахты?
– Что ты говоришь? Может, разбудить этого олуха?
– Гм, не стоит. Распишись сам и предупреди его, чтоб в следующий раз был внимательнее.
– Договорились.
«Молли Мелон» тронулась с места и набрала скорость. Макс сполз вниз.
– Думал, что мы засыпались, когда он спросил про мою подпись.
– Все рассчитано, – усмехнулся Рыжий. – Нужно дать им повод потявкать, иначе закопают.
Машина нравилась Максу все больше и больше. Огромная скорость так близко от поверхности земли будоражила его; он решил, что если не сможет стать астронавтом, то и такая жизнь неплоха – узнав, как высок вступительный взнос в союз, он начал бы экономить.
Невдалеке от Оклахома-Сити они проскочили под кольцевой дорогой, как раз когда по ней шел поезд (по подсчетам Макса это должен быть «Бритва»).
– Когда-то и я водил эти штуки, – взглянув наверх, заметил Рыжий.
– Правда?!
– Ага, но от них мне было не по себе. Ненавидел каждый раз, когда они прыгали в пустоту, а я терял вес. Потом я понял, что поезд себе на уме и только и ждет, чтобы свернуть в сторону при входе в очередное кольцо. Это было не по мне. Тогда я нашел водителя, который искал для себя лучшей доли, и заплатил обоим союзам, чтобы они позволили нам обменяться. И никогда не пожалел об этом. Двести миль в час, когда летишь над самой землей – вполне достаточно.
– А как насчет космических кораблей?
– Это другое дело. Там кругом простор. Библиотечная книга прожигала дыру в рюкзаке Макса. В Оклахома-Сити он нашел почтовый ящик и, повинуясь внезапному порыву, опустил туда книгу. После этого им овладело чувство тревоги, что этим самым он дает ключ в руки Монтгомери; но, так или иначе, книгу нужно было вернуть. С точки зрения закона его не волновало ни бродяжничество, ни нарушение границ запретной зоны, ни то, что он выдавал себя за дипломированного водителя. Однако присвоение книги было грехом.
Когда они прибыли на место, Макс спал у себя на койке. Рыжий потряс его.
– Конечная станция, сынок.
Макс, зевая, вылез из-под одеяла.
– Где это мы?
– Эртпорт. Разомни ноги и разгрузи малышку.