– Попал в хорошее место, – говорит Бобок. Вид у него, да и у Толи – для кино. Перепоясан пилой, за спиной два топора, винтовка сползает с плеча, а руки заняты – хлеб, преснаки, горшок со сметаной…
Пробирались через сосняк к своим. Застенчиков заметил первый:
– Смотри!
Над рекой плывут низкие дождевые тучи. Но не в них тревога, гроза, радость, а в тоненькой полоске дыма, поднимающейся к тучам. Пароход!
Бобок вдруг заспешил:
– Черт, поесть надо.
Попробовал лизнуть сметаны из своего горшочка – не достал, только бульбину-нос да щетину на подбородке измазал. Потянулся губами, веселыми глазами к Толиным рукам.
– Дай из твоего.
– Да вы что, тронулись? – нервничает Застенчиков, посматривая на далекий дымок.
– Сам нализался, – говорит Бобок, – ну-ка, Толя.
Дико, и смешно, и весело: пароход, немцы, засада, а Толя и Бобок угощают друг друга сметаной, преснаками. Застенчиков из себя выходит.
Завтрак хлопцы мигом расхватали.
А дымок все на том же месте, но сделался плотнее.
– Успеют ли поставить?
– Дурак он – на твою мину лезть.
Позавтракали, а за это время и пароход стал виден. Он все тучнеет. Идет медленно, тяжело волочит за собой хвост дыма. А сзади, на воде, еще что-то.
– Из Румынии возят, – говорит Пилатов, – нефть, бензин.
Задание из Москвы, бензин из Румынии – это уже тебе не местный гарнизон. И так хорошо знать, что ты в этом, в таком участвуешь!
Пароход вдруг взревел. Громко, беззаботно. И сразу ушла беспокоившая мысль, что он может повернуть назад. Вот черный буксир уже не виден за высоким берегом, осталась лишь длинная наливная баржа, но и она ушла под берег, и только волочащийся столб дыма показывает, где пароход. И тут… Эхо широко, свободно понеслось над рекой: отдельных выстрелов не слышно – рев. Показался нос парохода-буксира, поворачивающего, уходящего к середине реки, но тут же из-за высокого берега мягко, легко вскинулся к небу дымный ком, голубоватый, с красной сердцевиной. Глухо, как от удивления, ахнула речная даль.
Столб дыма, сразу скрывший от глаз буксир, темнел, вырастал, он подпер низкие тучи и стал расползаться под ними, как под потолком.
– А ну с пилами, давай столбы! – скомандовал Пилатов.
Быстро рубили, спиливали столбы, перекручивали провода – все это весело, с почти детской злостью: «Вот вам, распутывайте теперь».