Низинками подходили к Зорьке, в кустиках встретили женщину.
– Ой, куда ж вы, немцы в деревне.
Коренной спросил, много ли.
– Один… И правда – один! – Тетка сама вроде удивилась. – Пленные с ним, яйки ему собирают. Дурной какой-то.
Возможно, с этой невольной усмешки над «дурным каким-то» немцем и началось то, что окончилось так скверно.
Деревню обошли. Из-за кустиков присматривались к улице, домам. Толя тащил мешок со взрывчаткой и видел мало, но по коротким репликам понял, что решено дожидаться немца здесь, на дороге.
Потом увидели, что из деревни бегут двое. Задний несет что-то. Пленные. Разбегаются, наверное. Партизанам они страшно обрадовались, но не удивились: были, конечно, убеждены, что партизан сидит за каждым кустом.
– Куда несете? – поинтересовался Вася-подрывник, даря пленным свою золотую усмешку.
Запыхавшийся щетинистый пленный опустил полу шинели и показал куски хлеба и картошку. Второй пленный, помоложе, объяснял Коренному:
– Тотальный. Мы уговорили его, что тут нет партизан. На шоссе с ним работаем.
– Где он теперь? – спросил Сергей.
– Сидит с винтовкой в том конце улицы. Стережет, чтобы не убежали к вам.
– А, идем в деревню, – решил вдруг Коренной.
Бежали по хлюпкому мокрому полю, по огородам, потом вдоль заборов.
Немца не было на улице. Прихрамывающий старик с непокрытой седой головой, поравнявшись с партизанами, сказал, скосив глаза в их сторону:
– Второй двор за мной. Там он.
Из калитки вышел немец. Одной рукой он придерживал ремень винтовки, в другой у него – каска. Увидел направленное на него оружие, каска глухо стукнулась о землю, в разные стороны от сапог немца раскатились белые яйца – те, которые не разбились. Немец поднял руки, крест-накрест, в глазах – очень белых на темном немолодом лице – ужас, мольба, чтобы то, что он увидел, куда-то пропало, исчезло.
Вася подошел, снял с плеча немца винтовку. Для этого пришлось ему руку потянуть книзу.
Откуда-то появились военнопленные (их человек шесть), потом пацаны, женщины стали подходить. Кажется, вся деревня. Нет, не вся. Вон две женщины, окруженные детишками, быстренько уходят к кустам…
Немец, не впуская рук, глядит на партизан. Его самого рассматривают с неласковым любопытством.
– Гляди, как просится на небо.
– Это ж набрался ума, явился, как кур во щи.
– Старый какой, беззубый, всех подчистил Гитлер.
– Д вот завтра приедут, они покажут зубы. Это он теперь…
– Хлопчики, вы хоть не тут его… Уведите.
– Им что, а нам оставайся, жди…
– Федя, о боже, где малые, собери малых!
Военнопленный сказал что-то, его даже не расслышали, но тетки зашумели: