– Ага, – догадливо произнес Баранчик, плюнув вслед окурку, – Корзунихин.
И пошел по снежной дорожке: Толя – следом за ним туда, где мама и толстая женщина выколачивают одеяла.
– Ка-ак вы-ыросли ваши! – певуче удивилась тяжелая на вид, но быстрая в движениях женщина, когда Толя приблизился. – Почти как мой Митя! А мама у них такая молодая!
– Я сейчас, Пашенька; – сказала мама и передала концы одеяла Толе. – Помогай!
Ушла, кажется, мало заботясь о том, что Баранчик да и другие могут подумать, что Толя затем и в лагерь явился, чтобы выколачивать пыль из тряпья. Женщина, энергично встряхивая одеяло, разговаривает с Баранчиком.
– Завтрак, Мишенька, остыл, где ты все ходишь?
– Половец обещал голландского сыра привезти. И французского вина.
– Привез бы голову Половец твой!
Баранчик исчез в темном будане, и сразу там послышались выкрики, смех.
Женщина сложила одеяла, нагрузила и Толю.
В этом будане прежде всего замечаешь вделанное в заднюю стенку окно. Обыкновенное окно На здесь, в лесу, оно кажется такой роскошью. Не костры, а две жестяные бочки с выведенными наружу трубами.
Баранчик и партизан с белой – в бинтах – головой сидят у печки.
Толя стоит, не знает, что делать с ношей.
– Клади на нары, – пропел голос сзади, и сразу все ожило. Толе показалось, что маятник ходиков только теперь размахнулся и затакал. И сразу партизан в бинтах из страшного сделался смешным. Из-под повязки торчит рыжий клок волос, нос – толстый, посапывающий, а глаз, не закрытый повязкой, – веселый.
– Паша, – прокричал Баранчик, – когда Лысого бинтами обматывали, там голова была? Или не заметили?
Из-под бинтов отозвалось:
– Поищи у себя под шляпой.
– Менш! – захохотал Баранчик.
На дворе нетерпеливый голос:
– Где же он?
Надя. Толя заспешил из будана.
– Как мои маленькие? Ты давно был в гражданском лесу?
Толя старается убедить тревожные глаза женщины, что в гражданском лагере не опасно. Надя напряженно слушает, но не Толю, а недалекую стрельбу.
… И вот появились оттуда, из боя. Не слезая с лошадей, разведчики раздаривают улыбки, новости. Оказывается, окончилось все удачно. Немцы и бобики возвращались из горящей деревни, тут их и встретили. Полицаи рванули в обход засады, по болоту. И немцев своих бросили. Только начальник полиции с немцами остался. Его подстрелили, живьем взяли.
Партизаны затопляют лагерь, лес наполняется голосами, смехом, как гулкий просторный дом, в который воротились хозяева.
Постепенно скапливаются у штаба – будана, который чуть поменьше и поаккуратней остальных. Сюда привезут начальника полиции.