– Точно? – переспросил Мыслитель.
Розвита кивнула, показала пустой кошелек и сказала, что оставила его утром в кармане пальто.
– Слушайте все! – закричал Мыслитель. – У Розвиты тоже пропали деньги...
Еще примерно половина учеников 3-го «Д» находились в раздевалке, но они подняли такой крик, что и всей школе их бы не переорать.
– Не может быть!
– Деньги, наверно, просто выпали!..
– Давайте поищем под скамейкой!
Сэр и Мыслитель долго ползали по полу, шарили под скамейками, испачкали и руки, и коленки, но денег не нашли. Вольфганг Кран так усердствовал, что стукнулся виском о дверной косяк, Мартина Мадер вывернула карманы всех висящих пальто и курток. Туз пик тщательно ощупал всю вешалку. Розвита принялась чихать, такую они подняли пыль, а Лилибет занозила себе палец, но 50-шиллинговой монеты они так и не нашли.
– Вот что я вам скажу. – И Туз пик оглядел всех. – В нашем классе завелся вор. Никто чужой в нашу клетку попасть не может.
– Но ведь у завхоза есть ключ! – воскликнул Сэр.
– Ну и что? – Лилибет покачала головой. – Уж не думаешь ли ты, что господин Штрибани...
– Не болтай глупости, – хмуро перебил ее Сэр. – Но кто-то мог свистнуть у него ключ.
– Да я только что бегал за ним! – крикнул Михи Ханак. – Никто его не крал, он висел на доске, как всегда.
Но Сэр не сдавался:
– Его могли взять, а потом тайно назад повесить.
Лилибет снова покачала головой.
– Глупости!– сказала она. – У тебя башка работает как-то по-чудному. Простейшие вещи ты объясняешь самым сложным образом.
– А у тебя есть простое объяснение? – язвительно спросил Сэр. Вид у него был мрачный.
– Простое объяснение, – вспыхнула Лилибет, – заключается в том, что кто-то из нашего класса, словно сорока, тащит все, что плохо лежит. Сперва мой кошелек, потом «молочные деньги», а теперь – 50 шиллингов Розвиты. Этот малый сколотил себе уже неплохой капиталец.
– Почему малый? – Мыслитель задал этот вопрос, так и не вынув пальца изо рта. – Это ведь может быть и девочка. Уж не считаешь ли ты, что крадут только мальчики?
Лилибет пожала плечами.
– Мне надо идти, – сказала она. – А то, чего доброго, мать умрет от волнения.
И Лилибет так шваркнула ногой свои школьные тапочки, что они отлетели в дальний угол клетки. Все остальные тоже застегнули свои сумки и вслед за Лилибет вышли из раздевалки. Михи Ханак запер дверцу клетки. Ребята молча поднялись по лестнице. На самой верхней ступеньке их ждал господин Штрибани с протянутой рукой. Михи Ханак положил ключ ему на ладонь.
– Не больно-то вы торопитесь, молодые люди, – проворчал завхоз. – Если я всякий раз буду здесь так долго стоять и ждать, пока вы соизволите принести ключ от раздевалки, у меня ноги отвалятся.