И воевали китайцы действительно сколь фанатично, столь и неумело. Их командиры бросали в бой наспех обученных шестнадцатилетних пацанов всего после 10-15 часов налёта на реактивном истребителе. Говорили, что основное внимание во время обучения пилотов китайцы уделяют заучиванию коммунистических лозунгов и строевой подготовке. Фактически это было «пушечное мясо». Советские офицеры между собой именовали китайских лётчиков «рикшами». Почему так? Думается, за их выносливость и готовность беспрекословно выполнить приказ оседлавшего их ездока.
Борису рассказывал один уже успевший повоевать знакомый, что в воздухе набранные в авиацию в основном от сохи недавние крестьяне часто разбивались на взлёте, терялись в пути, а если всё же добирались до места боя, то сразу всем стадом прямолинейно набрасывались на противника и гибли десятками. Вернуться на базу китайский или северокорейский пилот мог лишь добившись победы. «Если тебе недоставало мастерства сбить вражеский самолёт, ты обязан был его таранить» — такой был у них закон. При малейшем подозрении в трусости контрразведчики хватали пилота и после пыток объявляли его саботажником или агентом Гоминьдана[26]. А дальше человека ожидало публичное обезглавливание или повешение. Вот уж поистине эти ребята являлись настоящими штрафниками! В одном бою, в котором знакомому Бориса пришлось участвовать совместно с двумя эскадрильями китайцев, из 16 их самолётов обратно на аэродром вернулись только четыре китайских «МиГа».
Впрочем, отдельная человеческая жизнь вообще мало чего стоила в этом азиатском мире. Однажды на глазах Бориса при строительстве новой взлётной полосы погиб корейский землекоп, но никто не остановился из-за этого даже на полчаса. Многотысячный муравейник, состоящий из людей с кирками, лопатами и тачками, продолжал своё броуновское движение. Труп просто засыпали землёй прямо здесь же, где человека застигла смерть. Никакой специальной могилы и прощальной церемонии скромному работяге не полагалось. Чуть позже на это место начали насыпать гравий, а потом уложили бетонные плиты…
* * *
Вскоре группа перелетела на аэродром, расположенный ближе к району боевых действий. Здесь произошёл эпизод, который немного остудил горячие головы «Одессы» и «Сынка».
Однажды утром, когда лётчики курили в беседке перед началом полётов, над их головами с рёвом пронёсся израненный «МиГ». Это был единственный уцелевший самолёт из звена истребителей, напоровшихся на неприятеля недалеко от своего аэродрома.
Пилоты «Сейбров», которые по данным радиоперехвата имели позывные «Хан» и «Чёрный пёс», применили против русских новейший тактический приём. Американцы называли его «луз дьюс» («рыхлая пара»), «Сейбры» шли с большим удалением друг от друга, имитируя неспособность держать боевой строй. На самом деле передний «джет» своей атакой как бы надавил на звено «МиГов», сделав их действия предсказуемыми д ля идущего у него за спиной главного стрелка. Как только русские истребители купились на уловку, пилот второго «Сейбра» немедленно применил новейшую ракету ближнего боя. В результате командир звена советских истребителей погиб в первые секунды боя. Затем американцы перемахнули через строй «МиГов» и вышли им в хвост…