— Не особенно далеко.
— Она имеет в виду не ближнее дерево, — пояснил Ларкин и махнул рукой: — Вон то, справа от конюшни.
— Нижняя ветка.
— Я ее едва различаю, — заметила Гленна.
— А ты? — Мойра повернулась к Киану.
— Превосходно.
Девушка подняла лук, замерла, прицелилась. И выпустила стрелу.
Гленна услышала свист, затем глухой стук — стрела попала точно в цель.
— Ух ты! Мы заполучили Робин Гуда.
— Хороший выстрел, — спокойно произнес Киан и повернулся, собираясь уйти. Движение у себя за спиной он почувствовал раньше, чем прозвучал резкий окрик Ларкина.
Мойра вставила в лук новую стрелу и теперь целилась в него.
Поняв, что Кинг готов броситься на девушку, Киан поднял руку, останавливая его.
— Целься в сердце, — посоветовал он Мойре. — В противном случае ты только разозлишь меня. Не вмешивайся. — Теперь он обращался к Хойту. — Пусть решает сама.
Лук дрогнул, затем опустился. Девушка отвела взгляд.
— Мне нужно поспать. Простите. Мне нужно поспать.
— Конечно. — Гленна взяла у нее лук и отложила в сторону. — Пойдем вниз, я помогу тебе устроиться. — Она повела Мойру за собой, и ее взгляд, предназначавшийся Киану, был таким же острым, как наконечник стрелы.
— А они? Они спят?
Гленна догадалась, кого имеет в виду Мойра. Вампиры. Киан.
— Да, похоже на то, что спят.
— Как хочется, чтобы наступило утро и выглянуло солнце. Тогда они расползутся по своим щелям. Я слишком устала и не в состоянии думать.
— Тогда не думай. Ну вот, давай разденемся.
— Кажется, я потеряла свои вещи в лесу. У меня нет ночной рубашки.
— Завтра поищем. Можешь спать без одежды. Хочешь, я посижу с тобой?
— Нет. Спасибо, не нужно. — Она сдержала подступившие к глазам слезы. — Я как ребенок.
— Просто уставшая женщина. Утром ты будешь лучше себя чувствовать. Спокойной ночи.
Гленна хотела вновь подняться к остальным, но передумала и направилась в свою комнату. Плевать, если мужчины подумают, что она отлынивает — ей тоже хотелось спать.
Во сне ее преследовали кошмары: вопли истязаемых острыми ножами терзали мозг, вонзались в сердце. Куда бы она ни сворачивала в путанице лабиринта пещер, везде ее ждала черная пасть провала, словно намереваясь проглотить; ее тело содрогалось от страшных криков и стонов.
Но хуже криков — еще хуже — был смех.
Сны привели Гленну на скалистый берег бурного моря, где багровые вспышки молний вспарывали непроглядную мглу неба и черные воды.
Ветер сбивал ее с ног, а острые камни, разбросанные по земле, впивались в ступни, сдирая кожу.
В густом лесу пахло кровью и смертью, а тени были такими густыми, что Гленна чувствовала, как они касаются ее кожи, будто холодные пальцы.