— А вы сами виконта знали? — спросил Кингсли.
— Да в общем, нет. В смысле, я с ним разговаривал во время обеда в офицерской столовой, когда мы были на отдыхе, но он с нами недолго пробыл. Конечно, мы все очень обрадовались, когда услышали, что его к нам перевели, ведь он такой известный и все такое, но, если честно, он нас немного разочаровал. Такой был тихий, замкнутый, по стихам я представлял его совсем другим. Я слышал, он был лихим парнем, сорвиголовой. Но не с нами; здесь, казалось, его едва ли что интересовало. Да еще это было перед самой контузией. Это тоже должно было его сильно изменить. А больше, боюсь, я вам ничем не помогу. Наверняка есть ребята, которые знали его куда лучше, чем я.
— Собственно говоря, капитан, от вас мне нужен его револьвер.
— Что?
— Вам выдали новое оружие. Раньше оно принадлежало виконту.
— Вы что, меня разыгрываете?
— Вовсе нет. Обстоятельства гибели Аберкромби «в бою» начальство по-прежнему считает загадочными. У нас есть причина полагать, что его застрелили из его же собственного оружия. Однако это оружие было возвращено в часть и досталось вам.
— Господи боже мой, вот так штука! Вы действительно хотите сказать, что это револьвер виконта Аберкромби? И что, возможно, его из него убили? — Эдмондс показал в угол, где Коттон разложил его снаряжение. Денщик как раз чистил револьвер.
— Ну, мы предполагаем, что это так, и нам необходимо это проверить. Поэтому мне нужен ваш револьвер.
Эдмондс задумался:
— Вам нужен мой револьвер?
— Да. Я принес вам другой.
— Другой?
— Да.
— Хорошо. Отлично. Ладно, капитан Марло, утром я отправлю Коттона к вам с револьвером.
— Я бы лучше забрал его сейчас, если не возражаете.
Последовала немного неловкая пауза.
— Ну, вообще-то возражаю. Извините, и все такое, но этого я сделать не могу. Я отправлю его вам завтра утром.
— Почему вы не хотите, чтобы я забрал его сейчас?
— Не хочу, и все.
— Боюсь, капитан, мне придется попросить вас назвать гораздо более вескую причину, потому что этот револьвер мне необходим.
— Знаете что, капитан, — ответил Эдмондс по-прежнему вежливо, но уже не столь приветливо, — советую вам не забывать, что это мой окоп и я здесь командую, поэтому я не обязан объяснять вам свои решения, а у вас нет права требовать объяснений. Однако в знак уважения, поскольку вы мой гость и, возможно, первый полицейский, оказавшийся в окопе на передовой, я скажу вам, что получил приказ провести вылазку на нейтральную полосу.
Кингсли попытался его перебить, но Эдмондс продолжил, спокойно, но напористо:
— Сейчас у нас, скажем так, затишье перед битвой, а наш полковник не любит, когда кто-то бездельничает. Он думает, что раз мы тут дурака валяем, то почему бы нам не нанести удар по бошам. Потревожить их, заставить побегать. Поэтому мне с отрядом солдат было приказано под покровом темноты добраться до немцев и дать им хорошего пинка под зад. Отлично, сказал я, и теперь мы все готовы и радостно рвемся в бой. Разве не так, Чемберлен?