33
В компании знаменитости
— О-о, я не думаю, что они это сделают. Я, черт возьми, надеюсь, что этого не будет! Понимаете?
Кингсли обернулся и чуть со стула не упал от удивления. Ему еще повезло, что он не разлил чай. В комнату вошел самый узнаваемый человек в Британии, после покойного лорда Китченера и самого короля. Человек, который царил в палате общин более десяти лет, сначала в качестве министра торговли, затем как канцлер казначейства, министр военного обеспечения и, наконец, после того как карьера Асквита рухнула — как пала армия Китченера на Сомме, в качестве премьер-министра. Дэвид Ллойд Джордж был самым известным британским политиком со времен Гладстона. «Ллойд Джордж знавал моего отца, — часто пели солдаты, — отец знавал Ллойда Джорджа». Или «лорда» Джорджа, как начали называть его старики и бедные люди, когда он представил свой знаменитый «народный» бюджет и предложил ввести государственные пенсии и социальное страхование. Шепотом его называли еще и не так, ведь все знали, что знаменитая энергия Ллойда Джорджа не ограничивалась политикой; он был самым неисправимым высокопоставленным бабником со времен Генриха VIII.
— Должен сказать, эта война превосходно продемонстрировала нам… — продолжил он, войдя в комнату. — Нет, нет, не вставайте, ребята, я ведь не чертов Папа Римский, верно? — Однако Кингсли и Камминг уже вскочили. — Что для британского рабочего и его брата солдата страна важнее классовой розни. Впрочем, в прошлом году то же можно было бы сказать и о русских, верно? И посмотрите на них сейчас! У них в головах все перемешалось. Кстати, это Томпсон. Поздоровайся, Томпсон.
— Здравствуйте, сэр. Здравствуйте, сэр.
Следом за Ллойдом Джорджем в комнату вошла довольно изнуренного вида девушка с запачканными чернилами манжетами и выбившимися из заколок волосами. Она пыталась удержать в руках бумагу, карандаши, портативную печатную машинку и тяжелый портфель.
— Одна из моих секретарш, понимаете? Я подумал, может, что надо будет записать. Хотя, наверное, тут все слишком секретное, верно, Камминг? Томпсон, дорогая, скажи-ка мне, есть ли в твоей машинке лента с невидимыми чернилами?
Девушка, раскрасневшаяся и слегка вспотевшая, довольно неискренне улыбнулась, в то время как сильный мира сего смеялся над собственной шуткой. Каммингу наконец удалось пробормотать слова приветствия.
— Доброе утро, премьер-министр, — сказал он. — Я полагал, вы потребуете доставить инспектора Кингсли к вам. Очень надеюсь, что мы не причинили вам неудобств.