То, что он кричал мне, было на столько шокирующим, что я, по видимому, не сумела скрыть свои мысли. Жермен расхохотался. Я подождала, пока он успокоится и подумала о единственном, что имело значение.
— Я не буду делать аборт, что бы ты не говорил! Мне не надо, что бы ты женился на мне. Но ты сам виноват в том, что останешься один…
Я поднялась и направилась к двери. Жермен молча пожал плечами и отвернулся, не пытаясь меня остановить. Его голос, лишенный каких либо интонаций, догнал меня у самого выхода.
— Зачем тебе это, Делиз? Я не могу заставить тебя, но подумай сама. Ты молода и красива. Ты не будешь одна. У тебя будут другие мужчины, возможно муж, возможно не один. Другие дети. Где во всем этом есть место ему или ей? Если нет, — быть игрушкой, лекарством от одиночества… не слишком ли жестоко? А что скажет твоя семья? Принесла в подоле…
— Мы с этим справимся.
— Почему не решить все сейчас? Или… может это твой способ развестись?
Это было уже слишком. Морис действительно не давал мне развод, не смотря на то, что вот уже столько времени мы в открытую сожительствовали с Жерменом.
— Если ты так думаешь, нам больше не о чем говорить.
Так получилось, что дверь за моей спиной хлопнула очень громко.
Я знала, что я жду его. Услышать его голос, ощутить его присутствие было почти необходимостью. Я задыхалась без него.
В тоже время, я панически этого боялась. Я не знала, что мы можем сказать друг другу, и боялась того, что еще мы могли бы наговорить.
Боль от разрыва не становилась меньше из-за очевидной невозможности продолжения отношений. С самого начала мы находились в тупике, и это мог быть не более чем короткий роман. Я не могла даже винить Жермена в обмане. Он никогда не говорил, что имеет в виду нечто большее, и я сама убеждала себя в том же. Мы, женщины, сами виноваты в своих бедах.
Ноющая тянущая боль, тягомотная тоска вынимали душу. Мне хотелось выть на луну. Я справлюсь с этим, убеждала я себя, я справлюсь с этим, потому что не могу не справиться. Но сила нахлынувших ощущений меня пугала. Чертов жиголо умудрился влезть в самое сердце. Я хотела и не хотела свободы от этого чувства.
Я ждала его пять дней. И шарахалась от каждого звука. Но Жермен упорно не давал о себе знать, видимо, действительно вычеркнув меня из своей жизни. В который раз поймав себя у окна, я поняла, что если останусь здесь, то сойду с ума. Надо было что-то делать. Не было и речи, что бы идти самой, у меня тоже есть гордость.
Вещи я собрала за час, отдала ключи. Из Тьерри я уезжала навсегда, но тихий голосок внутри успокаивал — он знает, где тебя можно найти. Это совсем не трудно.