— Не бойся, — проговорил он. — Кому-кому, а тебе не стоит меня опасаться.
— Но как?.. — Происходящее никак не укладывалось в моей голове. — Как это возможно?
— А что тебя удивляет? — вопросом на вопрос ответил бог-сын. — Мой брат воспользовался оболочкой храмовника… как его там по имени… неважно, впрочем. Я сделал то же самое, но уже по отношению к Рикки.
Это было не смешно, но я затряслась в беззвучном хохоте. Действительно, Тефна, что тебя удивляет? Ты потеряла всех друзей в этом проклятом святилище. Расплатилась кровью самых дорогих и близких тебе людей в безумной игре богов.
— Тефна. — Бог-сын нахмурился, вряд ли довольный моей реакцией. Размахнулся и влепил мне пощечину, заставляя успокоиться. Это помогло. Я заткнулась и сплюнула на пол кровавую слюну. Провела пальцем по разбитой губе, исподлобья уставившись на своего мучителя.
— Прости. — Бог-сын расплылся в лживой сочувствующей улыбке. — Но сейчас не время разводить сопли и слюни. Пора начинать ритуал, Тефна. Назначенный час пробил.
— Тебя послать или ты сам найдешь дорогу? — хрипло осведомилась я, глядя на него с настоящей ненавистью. — Тебе нужен ритуал — ты его и проводи.
По всей видимости, мой собеседник ожидал подобного решения. Он глубоко вздохнул и встал. Заложил за спину руки и неторопливо прошелся передо мной. Созданный им магический шар ронял ярко-алые блики на перекрестие лучей круга мертвых за его спиной.
— Тебе не выбраться отсюда без моей помощи, — наконец проговорил бог-сын, остановившись напротив меня. Кивнул на заваленный вход. — Или надеешься, что сумеешь самостоятельно разобрать завал?
— А кто сказал, что я вообще собираюсь куда-то идти? — Я невесело хмыкнула. — Мое место здесь, подле друзей.
— Вот как? — Бог-сын так стремительно нагнулся ко мне, что я дернулась, готовая к новому удару. Но он лишь рывком поднял меня на ноги. Вздернул мне подбородок, не позволяя отвести взгляд, другой рукой прижал меня к себе и прошептал: — Тефна, я ведь бог. А значит, способен вернуть их к жизни. Подумай, от чего отказываешься. Оболочка моего братца мертва и развеяна прахом. Ему при всем желании не помешать мне. Ты откроешь круг — и игра закончится. Я обещаю, нет, клянусь, что твои друзья очнутся от смертельного сна. Они не успели уйти далеко, значит, у меня получится их вернуть. На долгие века в твоем мире вновь воцарится мир и спокойствие. Или боишься, что моя рука в последний момент дрогнет? Зря. Уж кто-кто, а я с величайшим наслаждением всажу в тебя клинок, когда в твоем теле возродится мой брат.
— И не сомневалась даже, — фыркнула я, безуспешно пытаясь не утонуть в его черных и до безумия затягивающих глазах. — Но что насчет меня? У меня больше не осталось жизней.