Офицеры полка встречали Новый год в клубе. Мельников пришел на бал с опозданием. Он задержался в батальоне, где вместе с солдатами ожидал, когда часы пробьют двенадцать. Потом поздравил их, пожелал дальнейших успехов в службе и учебе и направился в клуб.
— А-а-а, дружба! — крикнул Соболь из толпы танцующих, едва Мельников показался в зале. Пристраивайся быстрей!
Зал гудел от стремительного движения людей. Все кружилось, бурлило в веселом разливе музыки. Лишь в самой середине пестрого людского водоворота неподвижно и величественно, упираясь макушкой в потолок, стояла зеленая елка. Красные, синие, желтые огни, радужные звезды, шары, бусы — все дрожало на ней, сверкало, и, казалось, весь зал был наполнен живым ослепительным блеском.
Вот мимо Мельникова проплыли в танце капитан Нечаев и Ольга Борисовна. Синие глаза ее, казалось, стали еще больше, по щекам разлился тонкий румянец.
— Здравствуйте, Сергей Иванович. С Новым годом вас! — почти пропела она, не нарушая плавности движений.
— Спасибо, — помахал рукой Мельников. — Вас также — с наступившим!
Уплывая в глубь зала, Ольга Борисовна еще раз повернула голову и улыбнулась.
Вскоре опять показался Соболь, вальсирующий на этот раз с женой Степшина, Дусей.
«А где же он сам?» — подумал Сергей.
Оркестр на минуту смолк. Но не успели пары остановиться, как грянул краковяк. Опять все закружились вокруг елки. Соболь танцевал с Дусей. Он то и дело наклонялся и что-то шептал ей. Она краснела и громко смеялась.
В дверях появился Степшин, скучный, чем-то озабоченный. Мельников подошел, спросил:
— Почему не веселитесь?
— В бильярд играл, — ответил тот, стараясь не выдавать волнения. Постоял немного, посмотрел в зал, махнул рукой: — Пойду еще партию сгоняю. — И скрылся за дверью.
«Что-то не ладится у него с женой», — уже в который раз подумал Мельников. Он вспомнил, что Степшин часто обедал в столовой, а не дома. Однажды даже остался ночевать в батальоне. На вопрос комбата: «Что случилось?» — ответил уклончиво: «Ничего особенного, просто засиделся в штабе и решил не беспокоить жену». Но по всему было видно, что не штабная работа задержала его в казарме. Да и теперь, конечно, не страсть к шарам заставляла майора прятаться в бильярдной комнате. Причина была совсем другая.
Из глубины зала к Мельникову протискался Соболь, удивленно спросил:
— Почему не танцуешь? Не в монастырь ведь пришел, а на бал.