Род занятий Упыря как будто начинал проясняться.
— А сколько нужно? — спросил Владимир.
Леха уточнил, сколько в квартире комнат, о каком районе идет речь и, не чинясь, назвал цифру, которая мигом припечатала прапорщика к скамейке своей неподъемностью. Он понимал, что ради квартиры можно — и нужно! — отдать и столько, и больше, но даже если бы ему грозила казнь через посажение на кол, взять таких денег было негде. Упырь глядел на него не то чтобы с сочувствием, но с некоторым пониманием. Потом вдруг спросил:
— А ты там как — на складе сидишь?
— Где? — не понял прапорщик.
— Ну, на комендатуре…
— А-а… Да, на складе, — кивнул Деревянко, и вдруг понял, к чему клонит Упырь, но сказать ничего не успел.
— На оружейном? — опередил его сослуживец.
— Да на всех. Я один прапор на всю комендатуру остался.
— А автоматов парочку не сможешь… того?
— Ну… Не знаю… — заколебался Владимир.
— А кто знает? — оборвал его сомнения Упырь. — Это твой шанс. И учти: я в кредит никогда не работаю, исключение делаю только для тебя.
Предложение сослуживца до того точно совпало с мыслями Деревянко о бесполезных ценностях, что у него мурашки по спине побежали. Но колебаться долго не посмел: выхода все равно не было. Поэтому прапорщик судорожно кивнул и, стараясь произвести на Алексея впечатление человека делового и конкретно мыслящего, кое-как выдавил из себя:
— Вот только как вывезти…
— Это твои проблемы.
— Может быть, когда переезжать буду — в контейнере? — с надеждой поглядел на Упыря Владимир.
Тот только пожал плечами.
Дальше беседа потекла уже в более конструктивном русле. Уточнялись детали, сроки, что и как. В том числе прозвучала и мысль, что если Дерево не выполнит взятых на себя обязательств — мало ему не покажется…
Сослуживцы договорились через день встретиться в этой же пивной для подведения промежуточных итогов операции и уточнения планов на будущее. На этом они расстались, и прапорщик пошел искать жилье, что никак не входило в его планы: ведь он думал остановиться в собственной квартире. Непредвиденные расходы грозили обернуться большими затруднениями. Но жаловаться было некому, а обратиться к Упырю с просьбой о ночлеге ему даже и в голову не пришло.
Две ночи и один день до назначенной встречи прапорщик Деревянко провел в жутко грязной, кишащей тараканами гостинице с кокетливым названием «Турист» (под нее явно приспособили бывшее общежитие), стараясь побольше спать, чтобы поменьше есть. Хитрость удавалось плохо. От стен общаги (видимо, по привычке) устойчиво веяло безденежной тоской, голодухой и нестерпимым желанием напиться.