– А почему горячее не несут? – обеспокоился Радьков.
Подавальщик в крахмальной куртке, беззвучно вдавливая штиблеты в гаревую дорожку, поставил на стол огромное блюдо с павлином. Птица выглядела словно живая: распущенный сюрреалистический хвост, широко расставленные крылья, маленькая головка на тонкой шее... Дождавшись, пока гости усладят взгляды, официант движением фокусника содрал с павлина чучело-чехол – тушка, разрезанная загодя, распалась на порционные куски.
– Не все, что внешне выглядит привлекательно, на самом деле прочно, – не удержался от обобщения вертлявый голубоглазый блондин в легкомысленной рубашке с пальмами. – Вот и некоторые государства...
– Что ты, Андреич, имеешь в виду? – недобро зыркнул на блондина губернатор. – Мы же русские патриоты.
Виктор Андреевич Бекетов, строительный олигарх губернского розлива, слыл во властных кругах человеком опасных для провинции взглядов. По непроверенным слухам, он даже придерживался нетрадиционной ориентации, что, впрочем, всячески опровергал не только словами, но и делом. Радьков не слишком-то жаловал Виктора Андреевича, однако обойтись без него не мог: строительный холдинг «Бекетов-инвест» фигурировал едва ли не в половине финансовых схем Александра Михайловича.
– Америку, конечно! – натужно заулыбался особо приближенный бизнесмен. – Распадется же на отдельные штаты, как пить дать! Как и весь этот бездуховный Запад...
– А-а-а... Так оно, конечно же, и будет! – хмыкнул Радьков и, скользнув взглядом по оранжерее своей каталонской виллы, предложил: – Ну что, давайте еще по одной? Под горячее...
Взяв со стола рюмку, губернатор удивился тому, что она пуста, и неведомо откуда возникший официант бросился наполнять ее вновь. Александр Михайлович сделал едва заметную гримасу, дернул бровью, и официант стремительно исчез.
Выпили, закусили. Затем вновь выпили. За здоровье именинника. За единую Россию. За процветание родной губернии. Затем выпили просто так – безо всяких тостов.
Губернаторская жена Полина чокалась со всеми, однако почти не пила. Сидя одесную от мужа, она бдительно отслеживала степень его опьянения. Полина Радькова – сдобная платиновая блондинка – удивительно напоминала немецкие фарфоровые куклы девятнадцатого века. У всех мужчин, смотревших на губернаторскую жену, наверняка начинали чесаться пальцы от невыносимого желания ущипнуть ее за многочисленные беленькие и сладенькие выпуклости. Всегда приоткрытые розовые губки и наивные незабудковые глаза придавали Полине вид глупый и недалекий. Однако впечатление это было обманчиво: все, кто хорошо знал госпожу Радькову, отмечали ее железную хватку и острый порочный ум. По слухам, большинство финансовых схем, служащих обогащению губернаторской семьи, придумывала именно она.