Узнав о приезде Паши, Рита в первые же выходные пригласила его с Ксюшей и Алексея к себе в гости, и это воссоединение семьи, как выразился Борис, оказалось более чем удачной идеей. Лиза и Ксеня сразу подружились, а Вася так и вовсе пришел в восторг от неожиданно обретенного старшего брата и с тех пор только и говорил, что о Павле, и пытался подражать ему во всем.
И Новый год они справили все вместе – в акуловском доме. Алексей был почти уверен, что этот Новый год станет одним из самых печальных в его жизни, даже хуже предыдущего, когда он уже с вечера крепко выпил и уснул еще до боя курантов. Но получилось все иначе – не просто хорошо, а прямо‑таки здорово. Гуляли в сказочно-прекрасном зимнем лесу, объедались вкуснейшей Ритиной стряпней и Бориными шашлыками, вечерами жгли костер и запускали, к восторгу детей, петарды, а днем, пока все занимались своими делами, они с Борисом сидели у камина и так хорошо разговаривали по душам, как не говорили уже много, много лет. Словом, если бы не постоянные мысли об Оле, чье состояние оставалось неизменным, Алеша был бы по‑настоящему счастлив.
Через некоторое время после рождественских каникул вышла его последняя книга. Роман «Зачитавшийся ангел» появился на прилавках книжных магазинов и привлек к себе, видимо по инерции, некоторое внимание прессы и передач радио и телевидения, посвященных литературным новинкам. Но все это и отдаленно не напоминало тот шумный успех, который имели предыдущие произведения Алексея Ранцова. К роману накрепко прилип эпитетмистический, а в отзывах о нем то и дело звучало словосочетание «вымысел автора». Книгу раскупали неохотно, и единственным эффектом от нее, который довелось наблюдать Алексею, стали начавшиеся вдруг звонки и письма от не вполне нормальных и просто сумасшедших людей, одержимых какой‑либо идеей, иногда касающейся потустороннего мира или жизни после смерти, а иногда и вовсе не имевшей никакого отношения к содержанию книги. Первое время, месяца два, писатель охотно шел с ними на контакт, думая, что обрел товарищей по ситуации, приобретших сходный с его собственным опыт, или хотя бы единомышленников. Однако каждая из встреч приносила разочарование. Практически все его собеседники оказывались душевнобольными, ни один из них не производил впечатления человека, говорившего правду, а не то, что считал правдой только он сам. Алексей разочаровывался все больше и больше и, наконец, вовсе прекратил общаться с читателями. «Надо быть честным с самим собой – моя попытка открыть людям истину с треском провалилась», – признался он себе. И это было очень и очень досадно.