Выйдя из кабинета, Иволга вздохнула с огромным облегчением. Это было похоже на чудо, но про вырванную страницу явно еще до сих пор не узнали – иначе, конечно, у нее все не прошло бы так легко. Ну что ж, значит, надо поторопиться…
И Иволга поспешила в Канцелярию, но по дороге, нисколько не колеблясь, приписала к указанной в бумаге сумме денег целый ряд нолей вырванным из левого, черного, крыла пером. Если уж становиться старухой, то, по крайней мере, очень богатой. Женщина-ангел усмехнулась – она еще не на Земле, а уже начала мыслить как люди.
Позволю себе напомнить читателям, что я остановил свое повествование как раз после встречи нашего Большого Босса и его партнера по Великой шахматной Игре. Новый нестандартный и весьма оригинальный ход игрока черными (сделанный, как вы, надеюсь, не забыли, во многом благодаря моему участию) произвел Наверху, как сказали бы люди, эффект разорвавшейся бомбы. Перед Главным по всем мирам встала серьезная дилемма: или согласиться на наши условия и подарить нам одну человеческую душу, лишенную какого‑либо контроля Сверху, или позволить Большому Боссу и его помощникам разгласить тайну вырванной из Книги Судеб страницы – а это, по сути, означало признание факта, что отныне действительность больше не подчиняется Главному по всем мирам и его законам, а существует, как ей самой вздумается.
Конечно, все наши болели за Большого Босса… За единственным, впрочем, исключением. И этим исключением, как ни удивительно это вам покажется, был я. Нет, вы только не подумайте, что я не радею за общее дело! Но в данном случае получилось так, что мои собственные интересы пошли вразрез с интересами всего нашего подземного мира. Ведь в случае успеха хода лично я, столько сделавший для того, чтобы он состоялся, не должен был ничего получить в награду! Этот гадкий старикашка Эрвин, мой непосредственный начальник, пытался присвоить все мои заслуги исключительно самому себе, и, я уверен, ему бы это удалось, несмотря на все мои усилия. Сомневаться в том, что, отправляясь на прием к Большому Боссу, он не только не возьмет меня с собой, но даже не поставит меня в известность об этом, не приходилось. Как и в том, что, докладывая Высшему начальству, наверняка забудет упомянуть номер того, кто, собственно, все и сделал.
Сначала я кипел от негодования, что со мной так обошлись, и хотел тут же рвануться в бой. Пытался даже подкараулить Эрвина у кабинета Большого Босса и пару дней с утра до ночи дежурил в приемной. Однако ни к какому результату это не привело – если не считать того, что мне все‑таки удалось завязать очень приятное знакомство с секретаршей на ресепшене, той самой, с розовыми рожками. Однако Эрвин в приемной пока не появлялся. И я сдержал свой пыл, поразмыслил и решил, что лучшей тактикой в моей ситуации будет ожидание – история ведь еще не закончилась. «Мало ли как все может обернуться, – утешал я себя. – Может, еще все кончится плохо. Но тогда виноват во всем буду не я, а Эрвин». И пока истекал срок, который Большой Босс дал на раздумье своему постоянному партнеру по игре в шахматы, я, признаюсь, даже надеялся на то, что ангельская когорта сумеет за это время что‑нибудь придумать и тем самым пообломает рога этому маразматику. Я не мог сдержать смеха, когда воображал, какой разгон получит старикан, если вся многовековая затея с ангелом, так дерзко поправшим законы Неба, полетит в тартарары. Моих трудов при таком стечении обстоятельств, конечно, тоже было бы жалко – но радость от того, что Эрвин получит хорошую взбучку, оказалась бы куда сильнее.