Отправив знавшего маршрут Варенуху в голову колонны, на пару с Ириной, я сам пошёл в хвосте, чтобы получше присмотреться к леснику, ненавязчиво пригласив его пойти рядом. Только идиот стал бы говорить на марше, тем более в лесу где любой звук может быть услышан тем, кто умеет это делать. Поэтому следующие десять часов пути, мы просто шли вперёд, пока к вечеру не вступили в лес. Всё это время только пару раз на севере и северо-востоке слышалась отдалённая канонада. Вертолётов и беспилотников ни разу засечь не вышло, думаю оккупанты все силы бросили на усиление охраны ж/д узла и авиабазы. Если поиски всё ещё и ведутся, то южнее. Иными словами не там где потеряли, а там, где светло. Чёрная тайга встретила нас сухим полумраком и запахами готовящегося к спячке леса: хвойных иголок и коры, палых листьев и усыхающего кустарника, а так же тонким ароматом грибов да перезревающих ягод. Тут было не так сыро как у подошвы рыхлой плоской горы, сказывалась плотность смешанной лиственно-хвойной поросли. В таком лесу можно не бояться обычного осмотра с воздуха, но учитывая шагнувшую вдаль технику, я особо не расслаблялся сам и предупредил по цепочке остальных, чтобы в случае чего расходились под прикрытие самых больших сосен или пихт, чьи кроны может быть смогут затруднить визуальное опознание в нас людей. Когда мы прошли по петляющей звериной тропке километра два, Чернов показал мне спрятавшуюся в поросли молодых сосен замшелую скалу, в которой время высверлило довольно широкую выемку, образовывающую глубокую нишу с высоким трёхметровым потолком. Собрав немного хвороста, мы разбили лагерь. Выставив в охранение Алекса и Ирину, как самых опытных, я присел к костру на собранные в кучу палые листья, коих в нише оказалось вполне достаточно, чтобы всем нам зарыться в них с головой. Собранные в стороне от маршрута грибы уже нанизаны на тонкие прутья и сбрызнутые солёной водой подрумяниваются на небольшом но дающем ровное тепло костерке. Старик сел рядом, прислонив винтовку с зачехлённым прицелом к стене ниши, чтобы в случае чего сразу взять оружие. Оптика была пристроена таким образом, чтобы как можно меньше увеличивать силуэт стрелка, поэтому рамка крепёжной планки была хитро изогнута и сделано это несомненно вручную. Вообще, "трёхлинейка" производила впечатление гораздо более сильное нежели снайперская "раскладушка" Ирины. В ней чувствовалась некая солидность, ощущалось количество вложенного владельцем труда и в какой-то мере конечно же денег. Тёмная, ореховая ложа, воронёный ствол и рычаг затвора с машинной гравировкой…нет, не простой дед с непростой винтовкой. Разгадывание шарад и кроссвордов это как раз тот вид деятельности, который я более всего не жалую. С одной стороны, Чернов ведёт нас уверенно, даже когда я два раза произвольно менял маршрут, чтобы проверить как поведёт себя старик на местности. Не моргнув глазом, новый знакомец Варенухи вёл отряд выбирая всякий раз самую удобную дорогу, только хитровато щурился, украдкой глядя в мою сторону. С другой стороны, винтовка была с ложей из орешника, в то время как наши, отечественные "трёхлинейки" и карабины поголовно из сосны и берёзы. Опять же гравировка на рычаге и хитрая планка под прицел — всё говорит за то, что винтовочка дорабатывалась в заводских условиях. Американский агент, из тех, что внедрялись заранее? Но тогда подгорная база тоже была бы раскрыта и довольно давно. Варенуха из тех, кого можно обмануть, однако запугать человека потерявшего всю семью…. Есть идея! Встав от костра, я успокаивающим жестом кивнул встрепенувшемуся было Чернову: