— Скоро эти блестящие берега Италии скроются из наших глаз, — снова начал он. — Особенно из моих, потому что мой путь лежит прямо в горы..
Молодая женщина быстро обернулась к нему.
— В горы? Теперь, поздней осенью?
— Да, — ответил Пауль, несколько озадаченный живостью вопроса. — Быть может, мне придется провести там большую часть зимы. Неправда ли, кажется ужасным похоронить себя в Альпах, среди снега и льда, в это время года? Только такие странные натуры, как мой дядя, могут обитать там с удовольствием.
Госпожа Гертенштейн снова облокотилась о борт парохода и стала внимательно следить за сверкающими брызгами, летящими из-под его колес.
— Значит, у вас есть родственники в горах? — спросила она. — И одной с вами фамилии?
— Да, там живет мой дядя Раймонд фон Верденфельс, под опекой которого я теперь нахожусь. В настоящее время он единственный представитель старшей линии нашего дома и владелец значительных поместий. Но он давно отказался от всякого общения с людьми, и его нельзя даже уговорить поселиться в его родном замке, великолепном Верденфельсе. Он живет круглый год в горах, в своем излюбленном Фельзенеке, и туда-то я теперь еду к нему.
Молодая женщина продолжала смотреть на блестящую игру волн, и только после довольно продолжительного молчания спросила:
— А вы знаете этот Фельзенек?
— Нет, я никогда там не был, но, судя по описанию, это должно быть мрачное и скучное гнездо в скалах, отрезанное от всего Божьего мира, одним словом, это, по-моему, замок, в котором обитают лишь духи и привидения. Я же, к сожалению, не люблю подобного романтического уединения и охотно променял бы его на любой салон нашей столицы, раз уж мне пришлось покинуть Италию.
— Конечно, жизнь в горах после Италии не может понравиться вам, тем более, что вы так неохотно едете в Германию.
— Ах, нет, теперь я еду очень охотно! — воскликнул Пауль с живостью.
Нетрудно было отгадать значение слова «теперь», когда взгляд и тон молодого человека говорили так ясно, но госпожа Гертенштейн не поняла или не хотела понять его смысла, потому что ответила с холодным спокойствием:
— Это очень понятно. Когда возвращаешься на родину, всегда испытываешь желание поскорее увидеть ее.
Молодой человек вовсе не думал этого, но возражать, естественно, не решался. Комплимент, сказанный по адресу его любви к родине, даже несколько рассердил его, и между собеседниками возникла довольно продолжительная пауза.
Пароход, между тем, выходил в открытое море. Действительно, было что-то волшебное в великолепной картине ночного моря. Кругом простиралась залитая лунным светом даль, которая, сверкая серебристой рябью, казалось, уходила куда-то в бесконечное пространство; над нею раскинулось небо, усеянное мириадами ясно сияющих звезд, а между ними величественно плыла красавица луна. С нею все еще соперничала блестевшая далеко-далеко на темном горизонте большая яркая звезда, но вот и она начала меркнуть и, вероятно, через несколько минут совсем погаснет...