Сан-Пьетро («Третью неделю туман не слезает с белой…») Т. 3. С. 156–159.
Впервые: Континент. 1978. № 18.
Автокомментарий Бродского: «Когда же это? Помню, что показывал стихотворение Томасу [Венцлова] в Париже. Вероятно, 79-й или 80-й. Сан-Пьетро — не самая фешенебельная часть Венеции, а наоборот. От Arsenale к острову Сан-Микеле, там район, куда нога туриста особенно не ныряет: всякие верфи. Но первые строчки — вид из окна гостиницы "Londra", где Чайковский написал, по-моему, свою Вторую симфонию, там даже мемориальная доска висит. И как-то я вышел из гостиницы и пошел не туда, куда обычно ходишь, то есть не к Сан-Марко. И это куда более замечательно. Видишь настоящую зимнюю жизнь в сильном тумане. Мне ужасно приятно было это описывать. Да, конечно, "в глухонемом углу Северной Адриатики" — это парафраз Умберто Саба "в углу Адриатики дикой", все правильно. Здесь вообще есть довольно много интересного. Стихотворение написано верлибром, а когда пишешь верлибром, должен быть какой-то организующий принцип. Тут — двойчатки по концам строф: либо буквальные, либо психологические. Вот: "не терракота и охра впитывает в себя сырость, но сырость впитывает охру и терракоту". Или: "в пиджаке на голое тело, в туфлях на босу ногу". Или двойчатка в виде рифмы: "чугунная кобыла Виктора-Эммануила". Это знаю я, но больше никто не знает. И такого там много внутри». См. также о Бродском и У. Саба: Ниеро А. «В глухонемом углу Северной Адриатики»: Иосиф Бродский и Умберто Саба // Поэтика Иосифа Бродского: Сб. науч. тр. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2003. С. 357–365.
…в глухонемом углу… Об эпитете «глухонемой» см. комментарий к стихотворению «На столетие Анны Ахматовой».
Виктор-Эммануил. Виктор-Эммануил II (1820–1878) — король Италии с 1861 г.
Амфитрита. В греческой мифологии богиня моря, одна из нереид (дочь Нерея и Дориды) и супруга повелителя океана Посейдона.
В Англии
Впервые: Континент. 1977. № 13.
Алан Майерс — английский историк, литературовед и переводчик русской поэзии и прозы, друг Бродского. Диана Абае-ва-Майерс — его жена, знавшая Бродского еще в Ленинграде. Ср. ее комментарий к циклу: «В этих стихах есть слова о нашем тогдашнем доме, о нашей близости: "Плавающий в покое / мир, где не спрашивают "что такое? / что ты сказал? повтори…". Я была невероятно растрогана, польщена и горда. Потому что он часто повторял, как замечательно, что я не переспрашиваю, а ему ничего не приходится повторять и объяснять. За границей это особенно ценишь. А вообще, мы тогда много ездили по Англии, и однажды по дороге в Йоркшир побывали в доме Стерна, сидели под яблоней Ньютона, а в Йорке видели дом, в котором родился Оден. Иосиф был счастлив. В стихотворении, посвященном Одену, содержится ряд аллюзий на эту поездку» (ТиД, с. 98).