— Арсия, Акреус, Павонис, Олимп — марсианские горы. Горы на Марсе в два-три раза выше гор на Земле, потому что сила тяжести там меньше в два с половиной раза. Ты только вдумайся! Высота Олимпа — двадцать семь километров по отношению к его основанию, которое шириной в полтысячи. Гора эта так велика, что целиком ее можно увидеть только с орбиты.
— Кроули, учитывая его увлечение астрологией, понравилась бы эта идея, — отозвался Макс и снова погрузился в какой-то журнал, вытащенный из кармашка кресла.
Внизу тянулась кисея облаков, сквозь которую темно проглядывала степь. У горизонта верхние перьевые облака реяли недвижимыми крыльями.
Барни вдруг вздумал разговориться со стюардессой — тоненькой, с точеными щиколотками и хрупкими запястьями, с льющимися, как шелк, вороными волосами. Максу не понравились вольности Барни. Девушка повела себя отстраненно, но вежливо.
«Как вас зовут?» — «Гульнар». — «Сколько вам лет?» — «Двадцать». — «Вам нравится летать?» — «Да». — «Вы жили в степи?» — «Нет». — «Это правда, что казахи пьют чай зеленый с бараньим жиром и солью?» — «Извините, мне нужно идти».
Барни потом еще раз порывался с ней заговорить, когда она с напарницей разносила обед. Казашка повела плечами, и ее волосы заструились. Вместо ответа она плотно сжала губы и аккуратно налила Барни в чашку кипяток.
Макс различил среди облаков снежные вершины. Туманные вихри грозно поднимались вверх по ним и сливались с облачным покровом.
В новеньком аэропорту пограничный контроль был оснащен несколькими эшелонами створчатых детекторов и видеокамер. На таможне их встречали девушки в элегантной униформе, которые, распознав на экране сканера снаряжение, с удовольствием спросили: «Собираетесь в горы?».
На выходе друзей ждал юноша с листком в руках, на котором готическим шрифтом были напечатаны их имена.
«Неужели мы в Азии?» — удивлялся Барни, глядя из окна микроавтобуса на город, окруженный горами, полный парков и высотных зданий, чья стеклянная чешуя была залита утренним солнцем… Европейски одетые молодые люди сидели у фонтанов, прогуливались по тенистым улицам.
Компания, выбранная Барни для транзита к подножию Хан-Тенгри, действовала слаженно. Пока сотрудники оформляли им киргизские визы, друзья закупались продуктами. Пришлось торопиться, ибо граница закрывалась на исходе дня. Наконец они выехали из города, наблюдая по обеим сторонам дороги бесконечные навалы дынь и арбузов. За окном, за рядами тополей началась неподвижная степь, вдали огражденная цепью гор. Макс задремал, а когда очнулся, увидел, что машина идет среди невысоких пестрых холмов. Миновав просторную долину, они въехали в предгорья, полные сочных трав и еловых островков, между которыми лились сердитые, бурливые ручьи. Несколько раз на обочинах им встретились всадники — белозубая улыбка сверкала на спаленных солнцем лицах. Их сухожильные неказистые лошадки норовисто отворачивали головы.