С Барни он встретился только в базовом лагере.
День они провели на озере Мерцбахера, два дня — на Иссык-Куле. Перед отлетом погуляли по Алма-Ате.
* * *
В Москве Макс проводил Барни в «Шереметьево», загрузил его в самолет вместе со всем снаряжением, а сам пешком отправился к матери.
По дороге он несколько раз спускался с обочины и входил в придорожные заросли «медвежьей дудки», — чтобы просто постоять и подивиться высоте растений.
У станции Водники выкупался в водохранилище.
Город Долгопрудный, который он пересек, благоухал теплым асфальтом и пылью.
В доме было чисто, прибрано, мебели, как у всех алкоголиков, почти никакой.
Мать ему открыла трезвая, с ясным старческим лицом. Не сразу узнав сына, она испугалась и заплакала.
Вечером постелила ему в детской. Засыпая, он трогал руками старый ковер, висевший на стене, чей узор — первое, что он запомнил в своей жизни.
Утром мать потихоньку пришла, и пока он не проснулся, сидела рядом.
Открыв глаза, Максим потянулся к матери, и та обняла его, а он словно стал меньше ростом, и весь как будто поместился на ее коленях.
На ней было любимое им с детства платье — крепдешин в ярких маках. Мать смотрела на сына, придерживала его полураскрытыми руками, и складки платья с широких рукавов текли на его небольшое тело.
2010