Мы весело идем по проливу между островом Большой Роутан и материком, держа курс прямо на вершину горы Наглойнын, которая виднеется на юго-западе за губой. Но при выходе из пролива нас встречает «мордотык» — свежий встречный ветер. Быстро нарастают волны, шлюпка круто прыгает вверх и хлопает днищем. Волны плещут через незащищенный брезентом борт. Предстоящие 100 км кажутся неприятными. Лучше немного обождать.
Причаливаем у мыса Валькумей, возле двух яранг. Пока мы с Ковтуном заняты изучением ближайшего склона горы, Денисов обивает брезентом левый борт шлюпки. К нам бредет унылый чукча, хозяин этих яранг. Маленького роста, худощавый, но коренастый, с необыкновенными для чукчи черными усами на морщинистом лице. Он целыми днями сидит на берегу вместе со всей семьей и смотрит за сетью. Сеть метров 20 длиной выдвигается на длинном шесте с берега в море, затем, как только рыба (голец) подойдет к сети, последнюю быстро подталкивают к берегу, действуя ею как неводом. Когда рыбы много, этот примитивный способ лова приносит хорошие результаты. Голец — крупная и вкусная рыба из семейства лососевых, весом от 1 до 5 кг.
Чукча приносит нам маленьких полукопченых-полусушеных гольцов, мы даем ему взамен сухари.
К вечеру как будто стихает. У мыса Валькумей еще бегут ленивые волны, но дальше на юго-запад блестит ровная поверхность. Мы пускаемся в путь. Не надо даже поднимать наших брезентовых заграждений. Мотор стучит без перебоев, шлюпка бойко режет волны. На средних оборотах мы делаем 12 км в час; нам надо часов восемь, чтобы пересечь губу.
Тихо. Нет даже уток — мы ушли далеко от берега… Только изредка высунется усатая голова нерпы и посмотрит на нас удивленными круглыми глазами. Она «выстает» — по образному выражению поморов, — высовывая из воды плечи, и плывет за нами, чтобы рассмотреть эту большую странную штуку, которая стучит и разводит волну.
Быстро темнеет, но на светлом фоне неба виден ступенчатый силуэт горы Наглойнын. Сзади-профиль Певекской горы. Он никак не хочет уменьшаться, а профиль Наглойнын все еще низкий. Кажется, мы остановились, в темной бездне, только черная поблескивающая вода и темное небо без звезд, и хотя нос режет воду, отбрасывая ее двумя пенящимися струями, но мы как будто не двигаемся. Временами налетает ветерок, легкая рябь или даже маленькие волны бегут нам навстречу.
Профиль Наглойнын в темноте так и обманул нас — казался все таким же маленьким, пока вдруг не пахнуло на нас холодом, весло при промере уткнулось в дно, и, едва успев остановить мотор, мы сели на камни у. берега. Берег плоский, с камнями, — шлюпка подходит плохо. До утра надо подождать, потом выберем место получше. Над берегом поднимается мерзлый обрыв оплывин торфяной почвы в несколько метров высоты, а над обрывом — кочковатая тундра. В темноте натыкаемся на бревна — есть плавник, можно погреться. Скоро под толстым стволом запылал огонь, и, сидя возле чайника, мы с гордостью обсуждаем подробности ночного перехода: можно будет утереть нос певекцам!