Но как ни жаль, а экономия в весе всегда будет сурово управлять нами, и если придется выбирать между теплой палаткой и банкой бензина, то всегда возьмешь последнюю.
У этих гор мы стояли две ночи. Погода опять гнусная: низкая облачность, пурга при 30° мороза. Я с трудом делаю экскурсию по горам: когда идешь навстречу пурге, приходится закрывать все лицо шарфом, чтобы не остаться без носа. Но бедный Ковтун страдает еще больше — ему нужна ясная погода для съемки: он обычно забирается на высокую вершину и рисует окрестные горы. А сегодня не видно ни гор, ни даже подножия их. Зато следующий день — чудесный, ясный, морозный. Все кругом сияет, мы можем пройти на санях назад прямо через плоскую седловину, и только удивляемся, куда мы залезли третьего дня в тумане. С горы, где мы были тогда, сейчас спускаются черные точки — это чукчи кочуют вдоль гор на восток.
На стане у холмов Нгаунако Денисов с гордостью показывает нам результаты разборки мотора: поршень с прорванным дном, расшатанную зубчатую передачу. Один из поршней был отлит плохо, и от напора газа вырвало дно. Но у нас с собой всегда есть запасный поршень, мы не задержимся здесь долго.
7 февраля, через десять дней после случайной остановки, мы покидаем грустные холмы Нгаунако. За это время мороз значительно усилился, сегодня ночью уже 49°. С каждым днем падает температура, и исчезают надежды на использование аэросаней для геологической работы. Наши исследования требуют остановки у встречных утесов и осыпей, а в такие морозы сани задерживать нельзя, потому что на малых оборотах мотор может замерзнуть. Во время морозов снег становится сыпучим, как песок, и не скользким; к этому добавляется еще много неудобств: исключительная трудность работать с металлическими предметами при низких температурах, опасность перехода через долины речек с плохо засыпанными снегом руслами и оврагами и т. п. Все это приводит меня к заключению, что геологическую работу во время февральских морозов в глубине страны, в горах, лучше провести на оленях, а сани вернуть пока в Чаунскую культбазу.
Укукай говорит, что чукчи с оленями стоят километрах в 60–80 к юго-западу, в равнине на притоке Чауна, р. Мильгувеем. Там мы достанем оленей, чтобы доехать до других чукчей, которые кочуют на склоне Анадырского плато. Для меня и Ковтуна нетрудно найти несколько легковых нарт, на которых мы быстро можем сделать маршрут в глубь плато.
Мешает одно обстоятельство: у нас осталось очень мало продовольствия, керосина и бензина; для поездки в горы нельзя выделить достаточного запаса продуктов для нас с Ковтуном и горючего для примуса. Нет также и утепленной палатки, а провести двадцать дней в легкой палатке без топлива (кустов там нет) очень тяжело.