Поэтому оленеводы с презрением смотрели на береговых чукчей и считали их лодырями: пища сама идет к ним, стоит только выехать на байдаре в море. Но на самом деле жизнь береговых чукчей была в то время также тяжела, и некоторые исследователи считали, что им живется труднее, чем оленным. Переход к новым формам жизни и полное изменение быта чукчей прежде всего захватили береговых чукчей. Здесь легче всего было создать звероловные артели, снабдить их моторными шлюпками, приучить к жизни в домах, обслужить все население школами. В этом направлении к 1935 г. были сделаны уже большие успехи, особенно в восточной части Чукотского округа.
Гораздо труднее было изменить быт оленеводов. Чтобы сделать оленное хозяйство рентабельным, надо было слить несколько стад вместе, так как стадо в 2000 голов обслуживают столько же человек, как и стадо в 300 голов. Освободившихся при этом пастухов можно поселить оседло в тех местах, где они могут заняться звероловством, рыбной ловлей или какими-либо промыслами. Надо было избавить чукотскую женщину от ее рабского подчинения яранге, которой она отдает всю жизнь.
Но провести такую реформу было сначала очень трудно: ведь это коренное изменение всего быта оленеводов.
Из северных районов Чукотки ко времени нашего пребывания больше всего сделано в этом направлении в западной части, Островновском районе (теперь район Восточной Тундры). Здесь был построен по морскому побережью ряд изб, в которых оленеводы оставались для охоты на морского зверя, в то время как пастухи со стадами уходили в глубь гор. Но эти мероприятия тогда еще не охватили всех оленеводов района, это были только первые зачатки сложной реформы.
Сегодня Тнелькут, по-видимому, убил оленя, и нас кормят особенно-обильно. Начинаем мы с обычного блюда вареного, мелко нарубленного мяса, потом следует мороженое мясо, разбитое на маленькие кусочки, также очень вкусное. Мясо разбивают каменным пестиком в кожаном ведерке, поставленном на плоский камень. Это самый быстрый и простой способ приготовления мяса.
С пяти часов вечера до десяти мы три раза едим вареное мясо, два раза сырое и три раза пьем чай. Обычно, _как я говорил, у оленеводов основная еда вечером одна — и сегодня такой пир ради приезда гостей.
В этой яранге общество еще многочисленнее. В правом от входа углу сидят Эйчин и две старухи. В пологе тепло, и они спустили керкеры до пояса. Керкеры лежат вокруг обнаженных торсов пышными складками.
Эйчин стрекочет без конца — рассказывает о нашем приезде, наших смешных манерах, преступлениях против этикета яранги. И без конца льется ее цокотанье — ведь буква ц преобладает в женском говоре.