— Как его рана?
К недоумению Филлис, её муж отнюдь не выглядел огорченным.
— Доктор Фейвер утверждает, что Мид вне опасности,— продолжала она.— Ты сможешь побеседовать с ним сегодня вечером, когда закончится действие снотворного.
— Значит; точно по расписанию,— удовлетворенно кивнул Шейн, поднимая бокал.
Филлис подошла к мужу и устроилась у него на коленях. Кокетливо потершись носиком о его щеку, она умильно промурлыкала:
— Но ты ведь расскажешь мне, Майкл, об этих червячках, которых ты собирал, пока я спала.
— Адская машина поставлена точно на семь часов. А ты сама не заслуживаешь снисхождения.
— Значит, ты все-таки решил загадку,— восторженно воскликнула Филлис, обнимая мужа.
— Более или менее, а точнее — скорее, чем более. Но кое-что я постараюсь выяснить ещё до критического срока.
Шейн нетерпеливо забарабанил пальцами по ручке кресла, а взгляд его вдруг приобрел рассеянное выражение.
— Ты что-нибудь понимаешь, Фил?— вдруг спросил он.
— Что я могу понимать, если ты никогда мне ничего не рассказываешь,— раздраженно ответила Филлис.
— Признаюсь как перед Богом, ангелочек — я впервые в жизни спрашиваю себя вот о чем: объясни мне какого черта я вкалываю как сумасшедший, чтобы распутать это дело?
— Ну, должно быть, потому, что ты знаменитый детектив, и люди ждут от тебя этого.
Шейн сердито покачал головой и, чтобы немного успокоиться, плеснул в стакан ещё порцию коньяка.
— Получилась маленькая промашка — ведь я обдумал по нескольку раз все аспекты этого дела, кроме одного и самого важного — о моем гонораре! Черт возьми, Фил, я даже не задумался о том, кто заплатит мне за эти чертовы хлопоты!
— Ну что ж, как ты сам только что сказал, такое произошло с тобой впервые в жизни. Думаю, что ты это переживешь.
Шейн прищурился и неуверенно покачал головой.
— Хотя, если хорошенько подумать, то на любом деле можно заработать деньги.
— По-моему, кто-то мне говорил, что собирается стать миссионером,— напомнила Филлис.— Кстати, мы пока ещё находимся на отдыхе.
Шейн нежно спихнул жену с колен и встал с кресла. Неуверенность исчезла из его глаз, уступив место привычному выражению холодной непреклонности.
— Если я перестану зарабатывать деньги, у нас вообще не будет каникул,— мягко напомнил он.— Убийство — грязное дело, но это мое дело! А следовательно, я обязан извлекать из него определенные дивиденды!— Он схватил шляпу и водрузив её себе на голову, торопливо выбежал из комнаты.