— Подумать только, он начинает беспокоиться!— фыркнул Карсон, вложив весь отпущенный ему Богом сарказм в это восклицание.— Черт вас побери, Шейн! Сколько можно повторять, что произошло нечто ужасное? Я понял это сразу же, как только Нора пропустила свой выход. Почему же вы до сих пор бездействуете?
— Может быть, вы подскажете мне, что я должен сделать?— рявкнул Шейн.— Поймите же, что я чужак в Скалистых горах. Это не Флэглер-стрит и не Бискайский бульвар. Если вы ожидаете от меня, что я немедленно брошусь ползать на своем брюхе по туннелям шахты «Кузен Джек» в поисках вашей супруги, то вы, ей-Богу, просто рехнулись.
Повернувшись на каблуках, Шейн вышел в коридор, бросив последнюю реплику через плечо:
— Единственное, что мы можем сейчас сделать, это продолжать задавать вопросы, и мы будем заниматься этим до тех пор, пока не ухватимся за какую-нибудь реальную ниточку.
Громко выругавшись, Карсон тем не менее последовал за детективом. Но, сделав несколько шагов, он остановился и опустился на колени.
— Взгляните сюда! Видите вот это? Меньше чем в десяти футах от двери нашей комнаты,— он драматическим жестом указал Шейну на темное пятно посреди коридора.— Это кровь! Свежая кровь!
Задержавшись на секунду, Шейн бросил взгляд в указанном направлении и равнодушно кивнул головой.
— Когда я оказался здесь в прошлый раз, мне пришлось перекинуться парой слов с одним малым и поучить его хорошим манерам. Он был одним из парней Брайанта-Двойной колоды.
Произнеся эти слова, Шейн искоса бросил взгляд на своего спутника, но, по-видимому, имя игрока ничего не говорило Карсону. Продолжая дрожать, актер поднялся с колен.
— Не выношу вида крови,— пояснил он с несчастным видом.
В вестибюле отеля Шейн покинул своего спутника и свернул в коридор, ведущий в помещение ночного клуба. Оркестр исполнял одну из модных в этом году мелодий, и площадка для танцев была настолько переполнена людьми, что большинство пар могли лишь покачиваться в такт музыке, тесно прижавшись друг к другу. Задержавшись в дверях, Шейн повторил попытку отыскать в толпе Филлис и Кесэя, но тут же сообразил, что для посещения театра и ночного клуба в день открытия фестиваля требовалось наличие вечернего костюма, что автоматически закрывало доступ в оба заведения для Кесэя в его помятой голубой хламиде и вызывающей соломенной шляпе. Что касается Филлис, то она, несомненно, из чувства простой дружеской солидарности не покинула бы ирландца. Шейн остановил пробегавшего мимо официанта и поинтересовался, где поблизости человек без смокинга может надеяться получить выпивку.