.).
Михаил Сергеевич Соловьев, брат философа, среди московских эстетов уходящего поколения считался арбитром, не разделяя насмешек их по адресу к едва пробивающимся течениям иных доктрин. Он первый отметил Брюсова эпохи «Шедевров» как поэта с крупным будущим, шутил над негодующими критиками декадентства (Белый А.– 2. С. 7).
«Истин много и часто они противоречат друг другу. Это надо принять и понять», – записал Брюсов в дневнике тех же лет. В минуту откровенности, какая была еще тогда для него возможна, он сказал мне однажды: «Знаете, я долгое время был убежден, что все люди и всегда притворяются, что они всегда играют роль. Только теперь, с годами, я с удивлением убеждаюсь, что это, по-видимому, не так, что люди иногда бывают искренни. Теперь я допускаю это, а прежде был вполне уверен, что этого никогда не бывает…» В те давние дни, когда он говорил эти слова, я не придал им особого значения, считая их одной из обычных «эпатирующих» выходок Брюсова. Но, теперь, припоминая их, вижу, что редко он высказывался с таким самосознанием и с таким противоречием собственному взгляду на человеческую природу (Перцов П . С. 195).
Мною напечатано 2-е издание «Chefs d'Oeuvre» (с исправлениями и добавлениями) <…> Осенью напечатаю я IV вып. «Русских Символистов» [76] и сборник стихотворений Авенира Ноздрина [77] — очень оригинальная поэзия (Письмо от 20 марта 1896 года // Письма к Перцову. С. 70).
ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ. CHEFS DOEUVRE. Издание второе с изменениями и дополнениями. М, 1896.
Эпиграф: Завещаю эту книгу вечности и искусству (из предисловия к 1 изд.).
Ты им доволен ли, взыскательный художник?
Составляя первое издание этой книги, я имел целью дать; сборник своих несимволических стихотворений, вернее, таких, которые я не могу назвать вполне символическими. То же направление выдержано и во втором издании.
Не все из вновь добавленных стихотворений написаны после первого издания «chefs d’oeuvre»; некоторые принадлежат к числу отвергнутых прежде, потому что было время, когда я не хотел издавать произведения, в которых сам видел недостатки; тогда я еще смутно надеялся, что мои стихи найдут себе истинных читателей. Такой надежды более у меня нет совершенно. И критика, и публика и те лица, мнениями которых я дорожил, и те, которых вправе считать поклонниками моей поэзии, – выказали такое грубое непонимание ее, что я теперь только смеюсь над их суждениями. Теперь я не нахожу нужным из-за второстепенных недостатков скрывать произведения, в которых есть замечательные частности, тем более, что они и по духу и по стилю вполне принадлежать «Chefs d’Oeuvre». Пусть же в полном составе звучит тот хор, голос которого уносится в далекое будущее.