Всякий раз, когда я пытался довести это до ума Гитлера, кто-нибудь из них вновь направлял его на ложный путь.
Столь же часто, как я старался добавить серьезности в ход мысли Гитлера, другие ослепляли его пылью пехоты. И опять неслись известные фразы об «ударе ножом в спину», о предательстве храброй германской армии, предательстве на внутреннем фронте, о том, что близится день расплаты с ноябрьскими преступниками в Берлине, и о финальной схватке с Францией. Потом он опять возвращался к Клаузевицу, и это приводило к отождествлению сумасшедших страстей с военной личностью, которая придавала престиж националистическому ферменту – человеком, который рассматривался как трагическая фигура, которого предали франкмасоны, социалисты и коммунисты, великая надежда и фигура-корабль германского милитаризма и непобедимой армии, – генералом Людендорфом. На него они возлагали свои надежды, и результату было суждено обернуться гитлеровской гибелью.
Глава 4
Отдельные генералы
Нацисты были лишь одной из многочисленных праворадикальных организаций, процветавших в то время в Баварии. На деле, кроме козырной карты, которой они считали Гитлера, они не были ни в коей мере ни самыми многочисленными, ни самыми значительными. Бавария стала прибежищем всякого сброда воинствующих националистов, часть которых были безработными членами прежнего Добровольческого корпуса, который помог армии разбить солдатские Советы, повсюду возникшие в Германии после войны. Причина, по которой нацистам было дозволено свободно плести сеть заговоров и вести агитацию в Баварии, была двоякой. Во-первых, исторически существовала антипатия католической, сепаратистски настроенной Баварии по отношению к протестантскому Берлину и центральному правительству. Во-вторых, баварцы получили большую дозу коммунизма после войны при режимах Курта Айснера и Эрнста Толлера, а после их свержения правительство прочно оставалось в руках рейхсвера и серии консервативных кабинетов. При преимущественно социалистическом центральном правительстве в Берлине баварские власти активно стремились ему противодействовать и поддерживали из-за присущей тем зловредности все недовольные элементы правого толка, которые стекались на юг в поисках безопасности.
Было бы недостаточным описывать ту ситуацию запутанной. Большинство баварцев хотели реставрации виттельсбахской монархии. Но кое-кто из них желал, чтобы независимой Баварией опять правил король, и некоторые были не против того, чтобы он стал главой новой Дунайской конфедерации, а третьи хотели восстановления этой семьи в качестве германских кайзеров. Признанным лидером правых беженцев из остальной части Германии являлся Людендорф, но он был анафемой для баварских националистов из-за своих сумасшедших нападок на Римскую католическую церковь, а его сторонникам не доверяли как пруссакам. Французская оккупация Рура в 1923 году довела до кондиции это варево, и весь год прошел в воинственном духе националистической агитации, причем наибольшая часть непримиримости исходила из Баварии. Главная роль, которую играл Гитлер, состояла в том, чтобы объединить эти различные патриотические организации и обеспечить сотрудничество с баварским правительством, а особенно с местными частями рейхсвера в марше на Берлин, чтобы свергнуть социалистическое правительство и отвергнуть условия Версальского договора. То, что он зашел так далеко, являет собой удивительный пример того, что может сделать один целеустремленный человек во времена такой смуты.