- Во-во, человече, счас мы и займемся выяснением твоей личности. Нукося, встань прямо, опусти ручонки и смотри на дядюшку Беора.
После этих слов лейтенант извлек из кармана своих необъятных портов какую-то штуковину, по форме напоминающую лупу, коими пользуются часовых дел мастера. Ловко пристроив означенный прибор в правом глазу, Беор с некоторой опаской воззрился на юношу. При этом он карикатурно напоминал какого-нибудь вооруженного мелкоскопом алхимика-естествоиспытателя, пытающегося пересчитать количество ножек у ядовитой мокрицы - вроде бы интересно, но вдруг плюнет ядом, да прямо в око.
Осмотр занял довольно долгое время. Поначалу гном не рисковал приблизиться к Глану, соблюдая приличную дистанцию, ходил вокруг человека, да приговаривал:
- Гм... гм... аура чистая... гм... вредоносных инклюзий не отмечается... гм... прекрасная подделка. Если бы я не был уверен в том, что Счастливчик сейчас в другом месте, мог бы вполне принять этого за него.
- Послушай, прохвессор! - Охотнику, наконец, надоели причитания возомнившего невесть что коротышки. - Может, все-таки ты меня поспрошаешь насчет чего-нибудь эдакого, известного только Счастливчику и тебе?
- Ага, экзаменацию, значица предлагаешь устроить, - радостно заулыбался гном, при этом "лорнет" выпал из его глаза, благо шустрый коротышка успел подхватить его своими короткими, ручонками.
- Ну да, ваша бородатая милость, - саркастически ухмыльнулся Глан, вполне предугадывая характер будущих вопросов.
- Хорошо, - хитро ощерился Беор. - А скажи-ка мне, вьюнош, на каком стакане сломался Счастливчик во время нашей последней с ним пьянки в "Кайле и лопате"?
- Во-первых, - физиономия Глана расплылась едва ли не от уха до уха, - последняя наша с тобой пьянка была не в "Кайле и лопате" а в "Удалом горняке", а во-вторых, сломался не я, а твоя бородатая задница. Помнится, уговорили мы тогда с тобой три кварты "Огненной лавы" и пару бочонков орочьего темного.
- А чем закусывали? - под давлением неопровержимых доказательных фактов, физиономия коротышки скуксилась как от доброй порции яблочного уксуса. Он даже пожалел, что затронул столь щекотливую для своего гипертрофированного самолюбия тему. Но кто же мог ожидать, что пришлецу доподлинно ведомо все о той бесславной для него вечеринке?
- Помнится, был поросенок, коего ты приговорил, считай в одиночку, ну рыбка соленая и вяленая, кажись, форель, семга, желтопузик, шашлык из баранины, горшок бобов, каравай ржаного хлеба. А!.. икра еще была паюсная - не ахти какая с тухлинкой, ты тогда еще одноглазому Ханцу едва не накостылял за "протухший продухт".