— Ценные призы!
— Что? — машинально переспросил он. Последние два слова они с тещей произнесли в унисон.
— А после был банкет! — закричала она. — Ты нас обманул! Вы там пьянствовали! Ели икру и ананасы!
Тут же показали и банкет. И в кадр попал именно ананас! Как назло, возле Мамонова с бокалом в руке стояла хорошенькая секретарша.
— Бедная моя девочка! — тут же завопила теща. -Теперь я понимаю, почему ты не взял ее на банкет! У тебя молоденькая любовница! Людей бы постыдился! Теперь все видят, каков ты! Развратник! Негодяй! Бабник!
Сюжет об открытии торгового центра сменился другим. Сила Игнатьевич машинально выключил телевизор.
— А она это видела? — спросила теща.
— Она?
— Моя дочь!
— Не знаю, — честно ответил он.
— Ну так я ей сейчас скажу!
Сила Игнатьевич посмотрел на труп и ответил:
— Это вряд ли.
— Где моя дочь? Немедленно дай ей трубку!
— Я не могу. То есть она не может. Не может с вами разговаривать. Кстати, — с надеждой спросил Мамонов, — а она не… не там?
— Что?!
— Не у… у вас?
— Ты спятил? Ты же держишь в руке ее мобильный телефон!
— Она могла его за… забыть.
— Ее что, нет на даче?!
— Я не… не знаю наверняка.
— Что ты с ней сделал, мерзавец?!
— Кажется, она у… умерла.
— Ты ее убил! Ах! Ты ее зарезал!
— Застрелил. То есть не…
Сила Игнатьевич хотел сказать, что это сделал не он, но теща не дала договорить, закричала:
— Господи! Анна! Валя! Он только что убил нашу дочь!
— Роза… э-э-э… — Черт, как же ее по отчеству? Оно такое странное, что… Вылетело из головы. -Роза… э-э-э…
— Я немедленно звоню в милицию! Валя! Этот негодяй сейчас сбежит за границу! Надо звонить в аэропорт! Пусть отменят все рейсы!
— Куда? — спросил Мамонов и подумал: какие же все-таки они тупые, эти Тлюстенхабли.
— Пусть перекроют все границы! Не думай, что тебе удастся отвертеться! Сбежать! Никакие деньги тебя не спасут! Я до Генерального прокурора дойду! В Страсбургский суд! Международный! Ты будешь отвечать! Теперь ты за все будешь отвечать!…
Он не выдержал и дал отбой. Какой дурной сон… С чего теща взяла, что Эльзу убил именно он? Да он ее и пальцем не трогал! Пальцем не… Сила Игнатьевич вспомнил синяки у нее на теле и похолодел. Драк между ними давно уже не было, и синяки эти пожелтели, съежились, стали похожи на тухлые лимоны. Да, он ее бил. Но не убил. Но бил. Хотя и не… Заколдованный круг. Жизнь превращалась в кошмар.
Он спустился на первый этаж и без сил рухнул на диван. До Мамонова начало доходить: это не галлюцинации. И не сон. Жена и в самом деле мертва. Но радости это не принесло — напротив. Он чувствовал, что вот теперь и наступил настоящий конец света.