А как же любовь? Вина еще не доказана, а приговор уже вынесен. Спешат, однако. Машина, слава Создателю, завелась. Грянула очередная оттепель, которые в конце зимы не редкость, и «Жигули» оттаяли, не подкачали.
Ехал и думал: конечно, перед гостями им было неловко. И в церковь не поехали. И банкет не состоялся. Какой же банкет без жениха? Он испортил им праздник. Тем, что убита не просто женщина — его бывшая любовница. Тамара вправе сердится. А как же любовь, дарующая прощение?
Рубашку он сменил, а пальто отчищать было некогда. Так и явился к новобрачной: небритый, пропитавшийся запахами тюрьмы. Подумал с грустной усмешкой, надавив на кнопку звонка: «Муж пришел к жене. Так пусти же меня, родная! Утешь и обогрей! Ты же такая чуткая, добрая. Все понимающая и все прощающая…»
— Кто? — раздалось наконец за дверью.
— Тамара, это я.
Но дверь не открылась. Возникла пауза. Она не уходила, но и открывать не спешила.
— Это Илья. Твой муж, — сказал он голосом томным и глупым.
— Ну и что?
— Я не виноват во всей этой истории. Я никого не убивал. Ты что, не знаешь, как работает милиция? Им бы только кого-нибудь посадить.
— Мне все равно, виноват ты или нет.
— Тамара, если хочешь поругаться, давай сделаем это цивилизованно. Не через дверь. В конце концов, это наша квартира. Я тоже имею право…
Дверь открылась.
Она стояла растрепанная, зареванная, в халате, застегнутом не на те пуговицы. Полы перекосились, видимо, одевалась наспех.
— Что случилось? — вздохнул он.
— Ты серьезно?!
— Я понимаю: Яна убита. Но это еще не конец света.
— Ах, так!
— Но ты же про нее знала.
— Я знала только то, что ты мне рассказывал. А сколько не рассказывал?
— Я могу пройти в комнату? Так и будем стоять в прихожей?
— Я знаю, почему тебя отпустили. — Она так и не посторонилась.
— Потому что я никого не убивал.
— Отец заплатил.
— Что?!
— Папа заплатил деньги.
— Да с чего это?
— Чтобы не было позора.
— Как много мы о себе понимаем! — разозлился он. — Не платил он за меня, успокойся.
— Да? Тогда почему тебя отпустили?
— Потому что я никого не убивал. Тамара, я устал. И хочу есть.
— А я не хочу тебя кормить.
— Ты моя жена.
— Уверен?
— Штамп в паспорте стоит.
— Хоть десять. Мне надоело, что родители покупают мне мужей.
— Хорошо. Только давай поговорим об этом завтра? Ты хоть понимаешь, насколько в нашей с тобой жизни стало меньше проблем?
— И после этого утверждаешь, что не ты ее убил!
— Спроси у своего папы, кто ее убил!
— При чем здесь папа?
— Тома, это глупо. Меня выпустили, Яны больше нет. Что нам мешает теперь жить долго и счастливо?
— Теперь все мешает. Я просто не могу заставить себя дотронуться до тебя.