— Значит, мы друг в друге ошиблись.
— Мне все это не нравится.
— Аргумент?
— Я тебя не люблю.
Он расхохотался:
— Ну насмешила, умница ты моя! А как же Селин?
— Пусть. Это уже прошло. Я понимаю, что миллионы женщин ложатся в постель без любви, что они совершенно спокойно себя продают, что это везде и повсюду. Пусть. Другие могут — я не могу. Попробовала. Мне противно. Без любви просто противно.
— Ну, во-первых, это действительно смешно. Во-вторых, один опыт — это еще не опыт, в-третьих, главное — привычка. Кстати, о привычке: я понимаю, что такой женщине, как ты, нелегко лечь в постель с немолодым, некрасивым и абсолютно бездарным в этих делах мужчиной. Не перебивай, я отлично знаю, что бурную страсть в молодой дамочке пробудить не способен. Каким-нибудь молодым смазливым кобельком ты бы сразу прельстилась, и не надо так обиженно моргать. Я сразу хочу предупредить о том, что тебя ждет. Оргазм ты вряд ли испытаешь, даже если мы оба зададимся этой целью. Твой Селин тебя просто сломал, он неумный человек. Но когда-нибудь это пройдет. Поживем, притремся друг к другу, поужинаем вместе раз этак десять, поговорим о том о сем, глядишь, тебе самой захочется посетить мою спальню. Дверь я тебе уже показал.
— Сколько времени ты мне даешь?
— Ох, как жестко, Нюра. Слишком уж прямолинейно.
— Я хочу знать, сколько ты будешь терпеть мое «не хочу»? Неделю, месяц, два дня?
Он задумался, сжав в ниточку и без того почти невидимые губы. Анна даже не могла себе представить, что когда-нибудь сможет добровольно его поцеловать. Ленский, видимо, понял ход ее мыслей и сказал:
— Месяц, пожалуй. Я банкир, а не менестрель, цель жизни которого — распевать серенады под окнами прекрасной дамы. Я не буду тебя добиваться.
— Потом?
— Можешь вернуться за прилавок к своим мониторам. Они тебе небось ночами снятся, — хмыкнул Ленский.
— Что я получу?
— Ничего. С какой стати я за месяц твоего бесполезного присутствия в своем доме должен выплачивать компенсацию?
— Значит, потеряв работу, которая кормила мою семью, я могу ничего не получить взамен? — Анна внимательно посмотрела на него.
— Если не примешь мои условия.
— Ты предлагаешь мне снова врать и притворяться. Что ж, я могу хоть сейчас сказать, что ты мне безумно нравишься. Что я всю жизнь только о тебе и мечтала. Что…
— Не надо. Мне бесполезно врать. Тем более тебе. Я гораздо старше, опытнее и мудрее. Поэтому отправляйся-ка ты, милая, спать. Для первого раза хватит.
— Можно? Одной?
— Спокойной ночи. Да, и не зли меня слишком уж, я нервный.
— Бай-бай! — Она выскользнула из кресла и сделала Ленскому ручкой.