— Я этого не допущу.
— Попробуйте.
Алексей с огромным удовольствием хлопнул дверью. Управляющий остался в своем люксе. В холле же народ при появлении Алексея многозначительно затих. Судя по обстановке, сотрудники фирмы что-то оживленно обсуждали, но не хотели, чтобы он принял в этом участие. Леонидов не стал настаивать, сел на диван и попросил себе стакан чаю. Женщины, суетившиеся у стола, вызвались его обслужить. Ольга Минаева лично, своими прелестными ручками заварила чай. Барышев принес стакан обессилевшему другу, сел рядом и стал намазывать икру на черствый кусок хлеба.
— Ну что, убедился?
— В чем?
— В том, что это Валера?
— Что ж ты так переживаешь, Серега? Тебе-то не все равно?
— Аньке там работать. Иванов ее сожрет, если придется собственную жену уволить, а мою взять.
— Ты же хороший парень, а такой корыстный, как оказалось.
— А то! Ветряные мельницы я давно уже победил. С тех пор, как у меня появилась жена, я, Леша, очень изменился. По мне, так лучше бы она совсем не работала, но, если рвется, так моя обязанность позаботиться о том, чтобы с этой проклятой работы она приходила в состоянии нормально реагировать на меня и мои потребности. А не орать и не бить посуду.
— И ты готов любыми способами убрать Иванова?
— Я готов воспользоваться тем, что случилось. Такой случай может больше и не представиться. Неужели ты сам еще не понял, какая это скотина?
— Понял еще раньше тебя. Только мы не имеем права лишить человека шанса. А если он не убивал?
— А, может, ты вспомнишь, что он никому шансов не давал? Я уже был свидетелем истерики любимой женщины. Больше не хочу.
— Ничего личного? — усмехнулся Алексей.
— Что?
— Против управляющего ты ничего не имеешь. Но жена должна работать в хорошем и дружном коллективе.
— Именно, — кивнул Серега.
— Извини, но я помочь тебе не могу. Что-то мне подсказывает, что Иванов Пашу не убивал. Я, его, конечно, припугнул, но… Дело, Сережа, закрыто. Уголовное дело. Дальше уже дело совести.
— У него нет совести, — тихо сказал Барышев.
— Что тут поделаешь?
— Я так понимаю, что ты ничего не будешь делать?
— Слушай, отстань. Ты весь день меня дергаешь: Леха туда, Леха сюда, Леха на лыжню, Леха в бассейн, Леха фас Иванова. Может, без моего участия что-нибудь предпримешь?
— Ладно. Понял вас, капитан. Разрешите идти?
— Да сделай одолжение: исчезни.
— Есть!
Барышев вскочил с дивана. Лицо у него было злое. Алексей пил чай и чувствовал во рту горечь. Люди есть люди. И ничего здесь не изменишь. Ну что ему нажаловаться Серебряковой? Кстати, Ирина Сергеевна здесь, вышла, наконец. Выглядит неплохо, только очень уж бледна. Кивнула ему приветственно, а во взгляде немой вопрос: ну и как? Ваша фирма, вы и решайте.